Новости  2020-2021-2022-2024

Впечатления, предложения, замечания, находки и вообще всё, что придет в голову в связи с этим сайтом,- с радостью примем по адресу:

conductor-skolas-1918@mail.ru

1 декабря 2023

Видимо, выставка не состоялась: Норберт на мой вопрос, была ли она вообще, не ответил.

Тем временем остался незавершенным наш сюжет о Михаиле Йо. На сайте ему посвящено несколько страниц в разделе И музыка И слово. Была надежда, что кто-нибудь профессионально исследует его творчество. Поначалу считалось, что это будет искусствовед Муся Гланц, но ей это не под силу. Затем появилось сообщение от Ивара Брода об авторке из Германии и её намерении писать на тему творчества М.Йо диссертацию. Но вот последние новости:

она отложила эту работу и будет заниматься ею в следующем году. Кроме того, Ивар сообщил, что в Риге  готовится издание книги о еврейских художниках.Это неплохо, но не монография...

26 октября 2023

Норберт прислал три документа Любы Монастырской на латышском яз., которые были переводом с немецкого, с подтверждением правильности перевода рижским  нотариусом. С латышского они были переведены  на русский Иваром Бродом и Марком Иоффе, а потом по просьбе Норберта и с помощью гугл-переводчика на английский.Также он сообщил, что 3 ноября в Риге в Центре современного искусства состоится выставка, где Норберт Вебер представит свой доклад о творчестве Любы. Вот эти три документа в переводе на русский:

25 сентября 2023

Пришло письмо от Норберта Вебера - исследователя творчества Любы Монастырской (выпуск 1924). Еще три года назад мы о ней ничего не знали, как и о многих других учениках разных лет выпуска. Уже тогда, в июле 2020, мы узнали очень много - о ее творчестве и о ее судьбе- жертве Холокоста. Тогда было много вопросов - пробелов в ее биографии, и сейчас Норберт нашел так называемый сертификат 1933 г. - отзыв о работе Любы в германской фирме, где автор дает лестную характеристику о профессиональных качествах Любы и с явным сожалением расстается с ней в связи с невозможностью ее работы в Германии как иностранки.

Внимательный читатель раздела История школы увидит, что на снимках И-1 и И-16 находятся разные III классы разных учебных лет, причем на обоих есть  Лёля Гольдина.

Оказывается, она и ее сестра Йетта в 1920/21 г. учились вместе в III классе (И-16, класс Минны Крамер), но Лёля была оставлена на второй год, поэтому в 1921/22 г. она опять в 3-м классе, но уже в классе Фани Родак (И-1). Тем временем Иетта остается на второй год в IV классе, а Лёля ее догоняет, и они снова учатся вместе в 1922/23 учебном году (И-2).

29 августа 2023

Перечитала свои записи, 3 апреля шел 39 день войны. А сегодня 552-й!!!

10 августа 2023

Лора: Ивар Брод прислал июньский номер журнала Курьер. Я, как всегда, отмечаю прежде всего статьи, имеющие отношение к нашей школе. В этом номере таких материалов нет. Но я обратила внимание на рассказ профессора американского университета Карен Фростиг о ее бабушке и дедушке, погибших в концлагере Jungfernhof недалеко от Риги. Мы знаем трагические рижские места: Румбула, Бикерниеки, более далекие Кайзервальд и его филиал Балластдамм, но название Jungfernhof даже нашим коллегам Марку Иоффе и Евгению Фалькенштейну показались незнакомыми. Более сведущим был Ивар Брод - в конце концов это в его журнале приведено это название.  Сейчас  это место носит трудно произносимое латышское название Mazjumpravmuiža (Маз-юмправ-муйжа). Малая его известность как концлагеря объясняется тем, что сюда привозили евреев из Германии и Австрии, и рижане об этом просто не знали.

ВЫСТУПЛЕНИЕ ПРОФЕССОРА КАРЕН ФРОСТИГ НА СЕССИИ ООН 27 ЯНВАРЯ 2023 ГОДА

  Малоизвестный нацистский концлагерь в Латвии вновь нанесла на карту

профессор искусств из США(штат Массачусетс)

  Я никогда не видела своих бабушку и дедушку -- Моисея Фростига и Бейлэ Самуэли Фростиг. Две маленькие фотографии на паспорт висели у нас дома на видном месте -- на стене в гостиной. Об этих фотографиях никто никогда не говорил. Они висели в тишине как открытая рана.

   Мой отец, доктор Бенджамин Вольф Фростиг, был молодым венским юристом. Он был арестован гестапо в ходе ранней облавы на интеллигенцию. С визой проживания в Мексике  отец был выслан из Вены 29 июня 1938 года. Перед ним была стояла сложнейшая задача спасти своих родителей. Но в этом  он не преуспел (He did not succeed).   

   В 1971 году мой отец, подавленный травмой и стыдом, умер. Он никогда не говорил о своей героической поездке, о получении убежища для семи австрийских евреев на Кубе или о своей боли. Спустя двадцать лет после его смерти я нашла в подвале у матери небольшую коробочку. В ней находились юридические документы, в которых подробно описывались изгнание моего отца из Вены, многочисленные депортации и задержка въезда в Соединенные Штаты. В 2004 году я получила от моего двоюродного брата пачку писем,  написанных моими бабушкой и дедушкой моему отцу между 1938 и 1941 годами. В этих письмах рассказывается история любви, надежды и преследований. 

   Я совершила много поездок в Вену и Ригу, чтобы восстановить историю моей семьи. К Риге  был особый интерес. Я стояла на запущенном участке земли, усыпанном щебнем. Это было безымянное место концлагеря Юнгфернхоф (латыш. Mazjumpravmuiža). В этой земле где-то в безымянной братской могиле лежат тела моих бабушек и дедушек. Это был леденящий душу момент. А еще это был момент любви и стремления быть рядом с бабушкой и дедушкой, защитить их своей памятью.

   С 2010 года я тесно сотрудничаю с еврейской общиной и властями Латвии, занимающимися изучением и сохранением памяти о Холокосте. У нас есть идентифицирующая информация о 3985 немецких и австрийских евреях, убитых в Юнгфернхоф или в других близлежащих местах после депортации в лагерь Юнгфернхоф в оккупированной Латвии. Мы стремимся создать постоянный мемориал в этом месте. Мне представляется Мемориал как место встречи, объединяющее выживших, потомков, лидеров и членов сообщества, чтобы вместе скорбеть, как средство превратить это забытое место в сердечное место памяти.

11 августа 2023

Лора: Меня всегда удивляет, как небольшой шаг  в комментарии, даже ошибка, может привести к ценной для сайта информации. В предыдущей записи я перечислила несколько еврейских концлагерей в Латвии. Но помнила, что был еще один, в котором оказались муж и сын нашей учительницы химии Зельды Пейрос. Нахожу в меню нашего сайта Война/Зельда Пейрос и вижу небольшой текст с двумя фото, вернее, с одним, а от второго - только рамка. Обращаюсь к старому сайту skolas/samomu, там еще хуже - две пустые рамки. Есть некая нестабильность в размещении изображений на наших сайтах. Пытаюсь найти снимки в своем архиве: нэмА!

Последний шанс - найти книгу Давида Зильбермана И Ты это видел, из которой взяты эти фото. Вот ссылка

https://holocf.ru/wp-content/uploads/2012/07/%D0%98-%D1%82%D1%8B-%D1%8D%D1%82%D0%BE-%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BB.pdf

стр98-127

Это сборник воспоминаний узников разных гетто и лагерей, среди них текст Семена Пейроса под названием По ту сторону жизни на 30 страницах с множеством фотоснимков. Более внимательное изучение первых страниц книги показало, что это 3-е издание, с дополнением, в частности, фотографиями из семейного архива правнука четы Пейрос Д.Недзвецкого.

Эмоциональное название сборника пришло из  рассказа узницы рижского гетто Эллы Медалье, героиня которого воскликнула  «И Ты все это видел, Боже, и допустил!..»

Несколько фотографий из этой книги, включая семейные с дочерью Люсей, приведены на странице Война/Зельда Пейрос.

10 мая 2023

Лора: Наши архивы бездонны. В очередной неразобранной пачке писем обнаружила письмо Арона Решина Лёле Иткиной. Переписку вела жена Арона Эстер. Её рукой написано 7 открыток, на одной стоит дата  2.III.77. Ниже совместное письмо Арона и Эстер, где она благодарит Лёлю за присланные фотографии. Арон ответил развернуто, об учительском труде и учениках, сумевших оценить его  мастерство и вспомнить об этом через столько лет после окончания школы.

2 мая 2023

Ивар Брод прислал русский текст своей заметки о Максе Лазерсоне. Оказалось, что многое в биографии Лазерсона на сайте уже есть, поэтому имеющийся текст просто дополним новыми для нас данными. Поражает активность Лазерсона в предвоенные годы, когда находилось место и время его многообразным занятиям. Сейчас текст в состоянии доработки.

 Тем временем через Ивара проходит вся американская деятельность современной Латвии. Очень радует глубокий интерес Майкла Байка, праправнука Исаака Берза, ко всей разветвленной семье Берз-Браун, выразившийся, в частности, в организации Иваром предстоящей поездки Майкла в Ригу с 5 по 9 мая.

Вот грандиозный план его турне:

 1. Meeting with Ilya Lensky, the 90-something Director of the Museum of the Jews in Latvia.

 2. Meeting with Yuri Braun, who was born in Siberian exile in the 1940s and raised by Itzak Bers (father of Lipman) and Tina (mother of Shelly) Bers. Effectively the first cousin of Victor and Ruth. He does not speak English, 

 3. Meeting with Alik Gilman, the son of a Bund organizer who was a friend of Lipman Bers.

 4. Visiting the Riga Beach, where Mira Kagan claimed to be the most beautiful Jew on the scene. 

 5. Visiting Jurmala, a nearby community where Scholomo Kagan made boots.

 5. Visiting the site of the Gymnasium Berza, a network of progressive, Yiddish schools operated by the family.

 6. Visiting the site of the Riga Ghetto, where the Jewish community was contained during the Holocaust.

 7. Visiting the Rumbula Forest, where 40,000 Jews -- including many of our family members -- were executed by the Nazis in 1941.

 9. Visiting the former homes of Itzak Bers, Bertha Tumarinson, Mira/Harry Kagan, and any others I can identify.

 10. Visiting the Jewish cemetery where several of our relatives are buried.

2 мая 2023

Из письма Майкла к Ивару мы узнаём, что в 90-е годы Ригу посещали внуки Исаака и Берты (дети Липмана и Мери)  Ruth и Bob. Нам об этом не было известно, но главное, что не утихает интерес семьи к латвийским корням.

3 февраля 2023

В который раз разбираю свой архив, и каждый раз нахожу что-то для сайта.

Как не порадоваться расчетной книжке Самуила Иткина во время его работы в Рижской сплавной конторе в 1831 г. в должности писаря, а на самом деле учетчика.

Памятные фотографии Моисея Иткина в 1967 с внуком Димой и в поздние 1970-е за чтением газеты "Правда".

14 января 2023

8 декабря 2022 я писала о действиях, ожидающих меня в связи с появлением в нашем распоряжении журнала Корни с воспоминаниями о Михаиле Ио. Первая задача -перевести эти тексты в электронный вид, была выполнена еще в прошлом году. А сейчас могу сообщить о следующем шаге: эти тексты теперь есть на нашем сайте  на странице И музыка И слово/Художники/Михаил Ио в воспоминаниях родных, учеников и поклонников. Сюда не включена статья Моисея Берченко "Чтобы помнили, чтоб  знали, чтобы чтить не переставали", поскольку она  почти полностью приведена на странице Художники  и на которую есть ссылка в Интернете. Оказывается, статья была опубликована в ряду лучших статей журнала "Корни" с 1997-го по 2010-й год.

http://shorashim.narod.ru/best.html

http://www.shorashim.narod.ru/best_Berchenko.htm

Правда, в электронном варианте отсутствует фотография студии Михоэлса и нет трех картин, в том числе "Подмастерье", отсутствуюшей в коллекции Полины Пайлис. Постараюсь показать ее на сайте.

10 января 2023

Разбирая в очередной раз бумаги, обнаружила такую запись: В Мемори Хая Иоффе Conductor 03.06.2015

Раз сохранила, значит, надо проверить, выполнено ли. Нет, не выполнено. В списке погибших из выпуска 1923 ее нет. Обращаюсь к почте 2015 года и нахожу письмо племянника Хаи Ильи Карштедта, в котором сказано:

Её родители и сестра Хава (Hawa - она есть на вашем сайте) убиты немцами в Рижском гетто.

Поднимаю переписку 2015 года, вспомнив попутно, что есть еще ученица Хава Иоффе. И вот выдержка из очередного письма Ильи:

Я могу уточнить теперь информацию о сестре моей мамы. На странице Ученики/Geschwister/сёстры Иоффе правильное фото моей мамы и её сестры. Не уверен её имя Хая или Хава.
Хава, которая в списке 1925 года, не сестра. Я это знаю по сайту Латвийского архива http: //www.lvva-raduraksti.lv/ru/menu/lv/7/ig/7/ie/3423.html. Содержание  Метрические книги Иудеи Раввинаты RĪGAS

Там я нашел запись о рождении моей мамы и Хавы из списка 1925. Там указаны разные родители. Отец  моей мамы Мовше.
Поиск там не простой. Я не знаю дату рождения сестры моей мамы, а то бы я мог найти там запись о её рождении.

Лора: к сожалению на обновленном сайте Латв у-та я не смогла найти Хаю. Но сообщению ее племянника не могу не верить, и уже внесла ее имя в список погибших учеников выпуска 1923.

А вот дата ее рождения, и Илья, скорее всего, найдет подтверждение родства Хаи  с Ентой.

27 ноября 2022, 8 декабря 2022

Лора: мои почти безрезультатные поиски электронной версии журнала Корни №27 с блоком статей о МИо неожиданно привели к результату удивительному. Оказалось, что печатным экземпляром журнала владеет не кто иной как Леонид Флят, активист №1 сайта! Передача его из Израиля в Москву была делом одной недели.

Теперь предстоит работа перевода текстов в электронный вид в формате удобном для чтения и редактирования (цитирования).

9 декабря 2022

И вот первые результаты этой работы. Страницы отсканированы, переведены в формат для вставки в сайт, частично переведены в WORD.

Теперь предстоит сделать  обзор этих публикаций, а электронные копии страниц 59-98 журнала  поместить в интернете.

27 ноября 2022

И еще одно письмо - от Майкла Baik, требующее очередной нашей большой работы:

Lora and Ivar,

25 ноября 2022

На форум пришло письмо

Майя (Thursday, 24 November 2022 22:07)

 Добрый день,
Спасибо Вам за интереснейший сайт и огромную проделанную работу.
К двум первым фотографиям рубрики "послевоенных встреч" хотелось бы дополнить вместо вопросительного знака имя моей бабушки: Иды Матузиной, 1931 года выпуска. Благодарю!

В списке 1931 (нео класс) действительно есть Ida Matusin, а в общем списке есть и брат Иды Jekab 1927 года выпуска.

Надеюсь, что Майя пришлет фотографии и расскажет о жизни Иды и Екаба, об их семье.

23 октября 2022

Лора:   Война России с Украиной отнимает у меня все силы, душевные и  физические. Хорошо, что есть активный Ивар Брод, помогающий мне возвращаться

 к нашим школьным делам. За это время активизировались две темы: возвращение к работе над семейным архивом Майкла Байка, приславшим мне два новых аудиофайла бесед Берты Берз (Тумарин) с Исааком Харлашем. К сожалению, они почти целиком на идиш, и мне не удается разобрать быструю речь Харлаша и, в особенности, Берты. Надо ждать, пока Виктор Берс, zeide (дед) Майкла не переведет этот текст на английский.

Вторая тема: благодаря работе Полины Пайлис и интересу Муси Гланц углубление биографии Михаила Ио. Ивар Брод прислал ссылку на статью Моисея Берченко, которая, в общем-то была у нас на сайте, но в нее вряд ли кто-то заглядывал, т.к. на нашем сайте она широко процитирована. Тем не менее, с учетом подъема интереса к художнику, я обратилась к оригиналу и хочу дополнить страницу нашего сайта новыми деталями. Например, о том, что  сёстры Мейера были актрисами. А младшая сестра, Роза Иоффе, была главным режиссёром детского радиовещания в Москве много лет. На её передачах выросло несколько поколений детей. Её погубила антиеврейская кампания, которая проводилась тогда в СССР.

Я отлично помню эти передачи и неизменное имя редактора Роза Иоффе.

Разумеется, каждый может пройти по ссылке и прочесть статью М.Берченко целиком. Поэтому я не помещаю на нашем сайте факты, не относящиеся непосредственно к творчеству художника. Но вот цитата, которую следует поместить на сайт:

В тридцатых годах Михаил Ио начинает свою творческую деятельность в качестве театрального художника в Рижском рабочем театре, а затем в Рижском еврейском театре. Исследователь его творчества М.Китай в книге «Наши писатели и художники, Варшава, 1938 г.» отмечает, что «с момента становления еврейского театра М.Ио становится постоянным его декоратором, но это не единственное, чем он занят в театре. Он еще неутомимо борется за совершенствование театрального искусства. Не раз ему приходилось использовать свое острое перо и бурный темперамент в борьбе против дилетантов, за лучший театр. Немало врагов он нажил из-за своей прямолинейности и открытости.

И еще:

Михаил Ио много путешествует. Он посещает Польшу, Литву, Париж и перед самой войной – Данию. Там проходит большая персональная выставка его картин и издаётся альбом графики на еврейскую тему. М.Китай отмечает: «В восьмидесяти двух выставленных работах художник показал различные грани своего дарования. Декорации, станковая живопись, графика – во всем он упрямый искатель. Он ищет полноту выражения цвета, композицию, яркий сюжет. Можно ли увидеть в беспокойстве, в грустных тонах его красок нечто своеобразно еврейское? Несомненно. Но это было не главное. Тем не менее, Михаил Ио объявляется латышской прессой сугубым националистом. Естественно, что в каждом художнике проглядывают его национальные черты, так сказать, зов крови.

Интересно, если бы М.Ио не выставил чисто еврейские по тематике картины («Кол нидрей», «Носильщики», «Торговка на базаре», «Базар в Лодзи»), утверждала бы критика и тогда, что он только еврейский художник? Сам М.Ио в этом сомневается. Он вообще не признает чисто национального еврейского искусства. Разве беспокойство и поиск являются чертой только еврейских художников?»

Отовсюду Иоффе привозит свои новые работы. Все они остаются в Риге, где он прожил почти всю свою жизнь. Большинство его творений пропадает во время войны.

Перед нашествием немцев Михаил Иоффе вместе с женой и старшей дочерью успевают эвакуироваться. Они поселяются на Урале, в Челябинске. Там он ведёт активную общественную деятельность, рисует для различных организаций патриотические плакаты и продолжает создавать новые художественные произведения. Челябинские художники избирают его председателем товарищества художников. Иоффе отличался большим трудолюбием, он много рисует, но большинство своих работ приходится продавать.

Трагедия Холокоста так же не обошла художника. В 1938-1939 годах Иоффе жил и работал в Лодзи (Польша), откуда вынужден был бежать в Ригу после вторжения гитлеровских войск. Летом 1941 года, когда немецкие войска вторглись в Латвию, младшая дочь Иоффе Мирра находилась в Смилтене. Латышские полицаи, обнаружившие еврейскую семилетнюю девочку, схватили её и увели. Писатель Янис Бриедис описал этот трагический случай. Он рассказал, что, когда полицаи уводили Мирру, её любящая няня успела положить ей в карман яблоко. Но яблоко это не суждено было Мирре съесть. Её вывели на окраину и расстреляли на опушке леса. Косточка яблока проросла, и место, где покоится Мирра, каждой весной одевается в белый цвет...

 М.Берченко:

Года четыре тому назад я посетил квартиру Иоффе в Риге, общался с его дочерью Цилей Михайловной, внучкой Витой и правнуком Александром. В семье живет память о отце, деде и прадеде. Те немногие картины, которые остались в доме после смерти художника, они бережно хранят и выставляют их во время вечеров, посвящённых памяти Михаила Ио.

В последние годы жизни Михаила Ио приглашали для оформления спектаклей и консультаций в театры Риги. В Рижском театре русской драмы с успехом шёл спектакль “Тайфун”, который оформлял Михаил Ио. Успех пьесы “Тевье-молочник” во многом обязан тому, что консультантом режиссера был Михаил Ио, хорошо знакомый с постановкой этой пьесы в ГОСЕТе и с тонкостями быта еврейского местечка. Деятельность Иоффе как театрального художника нашла отражение в экспозиции Рижского музея театра. Его творчеству посвящён ряд исследований и статей, авторами которых были А. Лосев и С. Хаенко, журналисты А. Большун, Эмма-Эмина Брамник, Т. Алексеева и другие. Спасибо им за это. О его творчестве постоянно рассказывала городская рижская газете «Сегодня вечером» (журналист Бор.Оречкин). Жаль только, что имя этого замечательного художника, служившего еврейскому национальному искусству, сегодня вспоминается нечасто.

7 августа 2022

Почти 2 месяца идет интенсивная переписка с Полиной Пайлис и с подключившейся при содействии Ивара Брода  Мусей Гланц. будет замечательно, если Муся Гланц объединит все сведения о Михаиле Ио и проведет искусствоведческую экскурсию по его произведениям. Есть надежда связаться с внучкой художника, живущей в Риге.

Поделюсь неприятной новостью. С недавних пор на экране не отображаются некоторые фотографии. Не всегда одни и те же. Подозреваю плохую работу интернета. Провели одновременный сеанс с Лией Геселевой (Израиль). У нее всё открывается, значит, виноват российский интернет. скорее всего из-за  блокировок социальных сетей Роскомнадзором.

24 мая 2022

Леонид Флят прислал интересный текст, в котором упомянуты наши учителя в связи с работой над орфографией языка идиш. Выработать общую орфографию для советского и европейского вариантов идиш так и не удалось.

К завершению 1-ой Мировой войны, может это и покажется удивительным, не была разработана общепризнанная орфография языка идиш. К разработке правил правописания приступили в Советской России (Харьков, Минск, Киев), в Польше (Вильно), и в США. Не остались в стороне сторонники языка идиш Латвии (Рига). В 1920/21 году в серии «Универсальная библиотека» были изложены 10 принципов оригинальной еврейской орфографии от имени «Еврейского демократического союза» и клуба «Арбэтэр hэйм».  В связи с тем, что в Советском Союзе и в  Польше использовались не согласованные между собой орфографии языка идиш, школьные преподаватели еврейской гимназии Риги решили создать вариант правописания идиш, который бы примирил советских лингвистов с «западными». В 1927 году в Риге была создана орфографическая комиссия. В ее состав вошли А. Вольфсон, И. Харлаш, Элкишек, И. Родак. Родак вскоре эмигрировал в СССР, поселившись в  Киеве, а оставшиеся члены комиссии, поняв, что они не смогут своим авторитетом побудить московскую газету «Эмэс» и нью-йоркскую «Форвертс» принять рижский вариант единой орфографии, от своей идеи отказались.  

24 мая 2022

Полина Пайлис прислала свою статью в lifejournal, в которой показаны работы Михаила Ио, демонстрировавшиеся на каунасской выставке.

https://vilentshanka.livejournal.com/12684.html

Памятуя недолговечность и ненадежность интернетных ссылок, поместим статью Полины Пайлис на отдельную страницу нашего сайта.

9 мая 2022

На редко используемый электронный адрес школы пришло письмо из Литвы от писательницы и общественного деятеля Полины Пайлис:

Здравствуйте уважаемые рижане! 

 я виленчанка Полина Пайлис. в последнее время посвящаю много времени своему блогу, тема - идишланд в Литве и Польше. сейчас приступаю к теме о персональной выставке Михаила Ио в Каунасе в 1933 г. если Вас заинтересует моя статья, смогу Вам её выслать.

 увидела Ваши слова "Впечатления, предложения, замечания, находки и вообще всё, что придет в голову в связи с этим сайтом,- с радостью примем по адресу" и поэтому осмеливаюсь обратиться за помощью. мне кажется, что М.Ио выставлялся в Каунасе и в последующие годы. я права? может Вы знаете, когда? всего доброго.

В письме два вложения: объявление в каунасской газете ИО 1933 ШТИМЕ (Голос) №5 6 янв о выставке Михаила Ио картина "Дервартунг (Ожидание)".

3 мая 2022

Время потеряло свой мерный ход. Идет война. В нашей,так сказать, демократической,России это слёзы, бессонные ночи, непрерывный просмотр интернета и надежды на перелом в пользу Украины. Вот сейчас Юлия Латынина рассказывает о многочисленных самострелах в российской армии, о вынужденном

после долгих дней блокады начале эвакуации гражданского населения из Азовстали.

Тем временем Ивар Брод прислал апрельский номер The Latvian Jewish Courier, тоже не оставшийся в стороне от этих драматических событий. Латвия на стороне Украины - как же могло быть иначе! и у Стены плача, Израиль.

В журнале два материала привлекли мое особое внимание: статья председателя Ассоциации евреев из Латвии и Эстонии в Израиле Эли Валка о расстреле евреев в местечке Румбула в ноябре-декабре 1941 года.

И о выставке еврейских художников в период между мировыми войнами проходившей в Национальной библиотеке Латвии с 27 декабря 2021 по 5 февраля 2022. Фактически это продолжение, вернее, расширение выставки, о которой мы писали, проходившей в галерее Rietumu Bank летом 2020 г.

Начну с художников, среди которых наши преподаватели: Исаак Фридландер, Бернгард Даненгирш и Михаил Йо. В журнале представлены две картины Михаила Йо - Кол Нидрей и городской пейзаж с хоральной синагогой Гогол-шул на заднем плане картины.

Лора: меня заинтересовало название Кол Нидрей, которое я, мало смысля в молитвах, считала, что это молитва  как бы в дополнение к поминальной

Кадиш. Но нет! Молитва читается в день прощения и искупления и означает что-то вроде отпущения грехов. Но смысл ее гораздо глубже. Произносится: «Да будешь ты освобожден от всех обязательств… да будут все они упразднены, нет на тебе вины в обетах, клятвах, запретах… и да будет дарованы тебе помилование и прощение, и да будешь ты очищен…». Это не простое отпущение грехов.

Духовный смысл «освобождения от обета» — это прежде всего аннулирование самой негативной связи, причины, приведшей к обету (а не только снятие обязательства, неисполнение которого является проблемой…). «Освобождение от излишней привязанности» к материальному миру, столь вредной для души.

Я плохо разбираюсь в живописи, хотелось бы понять, что именно иллюстрирует  картина Мих.Ио в связи с этой молитвой.

А теперь про мемориал в Румбуле. Эли Валк:

Мы, еврейская молодёжь Риги, и наши родители, вернувшиеся из эвакуации или демобилизованные из Красной Армии – а там была и знаменитая в Латвии 43-я Латвийская дивизия, в которой служили немало евреев, - знали о том, что все наши родные и другие соплеменники, оставшиеся в Риге, были уничтожены. Не знали, как это происходило, и где, ибо было известно о нескольких местах, где в годы оккупации проводились массовые расстрелы. Впервые в 1962 году в моём кругу 15-16-летних еврейских подростков стали говорить о том, что это проходило в Румбуле. Тогда евреи старшего поколения отправлялись в Румбулу, находившуюся в 12 километрах от Риги, искали следы тех страшных событий, опрашивали местных жителей – там неподалёку был колхоз. Тогда же мы узнали, что евреев из гетто гнали по снегу в мороз – это происходило в ноябре-декабре, - установили примерно места расстрелов и, что особенно важно, отыскали и более-менее подробно расспросили двух еврейских женщин, спасшихся в румбульской акции, Фриду Михельсон и Эллу Медалье. Фрида тогда впервые рассказала, как ей удалось спастись: она упала и была немедленно забросана обувью и другими носильными вещами несчастных обречённых, которых заставляли раздеваться перед расстрелом. Ночью она выкарабкалась из ямы, добралась до каких-то домов и была спасена местными латышами. Позднее спасители обеих, и Эллы и Фриды, были признаны Яд-Вашемом Праведниками народов мира. Так нам стало известно, как эта страшная акция там проходила. А весной 1963 года – известна точная дата, 19 апреля, в 20-ю годовщину начала восстания в Варшавском гетто – нас известили, что там в Румбуле будет проходить важное мероприятие и надо всем собраться. И многие приехали.

После этой первой встречи группа молодых ребят, 6-7 человек, стали регулярно приезжать туда и под руководством взрослых приводить в порядок массовые могилы.

 Стало известным, что первый расстрел был 30 ноября. А 29 ноября туда пригнали 300 советских военнопленных и заставили их вырыть шесть больших ям, в которых потом и оказались убитые евреи. Еккельн, палач киевского Бабьего Яра, приехал в Ригу и совершенствовал здесь свою методику расстрелов и размещения убитых, названную им «методом сардин», когда жертв заставляли ложиться в такую яму слой за слоем и сверху их расстреливали. Он же велел своим немецким, а потом и латышским, помощникам, которые этим занимались, следить, чтобы матери брали своего ребёнка и прижимали к груди, чтобы убийцы могли одним выстрелом убивать обоих, тем самым экономя патроны.

Одним из первых памятных знаков на месте расстрелов был магиндовид из колючей проволоки, натянутый между двумя деревьями. Потом был установлен фанерный щит с нарисованной на нём фигурой восстающего из могилы еврея с поднятым кулаком. Этот щит был установлен так, чтобы его было видно из вагонов поездов, проходящих по расположенной невдалеке железной дороге из Москвы в Ригу. Там же ходила и электричка из Риги в Румбулу, на которой многие из нас туда  приезжали. Пассажиры, подъезжая, всегда видели этот знак.

Полный текст статьи

13 апреля 2022

Сегодня день рожденья - юбилей - моей подруги Лены Горбатовой, принимающей участие в работе над нашим сайтом, в частности в переводах с английского. Я отказалась придти на юбилей, зная, что там будут люди, либо поддерживающие, либо не желающие ничего знать о войне. Я не смогу сидеть с ними за одним столом и делать вид, что мне весело, принимать участие в полушутливом разговоре, как это обычно бывает на русских застольях.

Но надо что-то делать кроме бесконечного слушания и просмотра сводок  о положении в Украине.

Сейчас просто заставила себя сесть за компьютер, чтобы занести на страницу сестер Иоффе подготовленные к вводу документы. Они присланы сыном Енты Ильей Карштедтом, перевод сделан Элиной Фалькенштейн.

3 апреля 2022

Лора: В какие-то дни после 13 февраля я собиралась закончить ввод документов сестер Иоффе. Но дата 24 февраля всё перевернула. Нет больше мирного неба. Оно содрогается от бомб и ракет, насылаемых российской ордой на Украину. Сегодня 39-й день войны. Кому-то в почте я написала, что Украина выстоит. Цена - невероятная. Я плАчу при звуках прекрасного украинского гимна. А мой кузен Борис Иткин - сын Якова Иткина, ученика 2-й основной школы и Берз-шуле, выучил украинские песни и поёт их наперекор сообществу любительских песенных записей,в основном одобряющему фашиствующую орду.

17 февраля 2022

В фб опубликованы фотографии школы, ранее нам не известной - вечерней дополнительной. В нижнем ряду видим учителя физики и математики Герсона Гликмана, выше: склонившую голову влево Дебору Гуревич - выпускницу 1930,  правее - с чубом- учителя географии Геннадия Тупицина. В 3-м ряду 4-й слева д-р Иехескел Лифшиц. Еще два учителя, имен которых не знаем, но они есть на учительском снимке У-3 1930 г.

То, что это именно вечерняя дополнительная,видно на другом снимке,уже 1932 года, на котором узнаем только Г.Тупицина по его чубу и Г.Гликмана - с правого края 2-го ряда.

Снимки помещены на страницу Учителя.

 29 января-6 мая  2022

Лора: сын Енты Иоффе Илья Карштедт прислал 6 документов сестер Иоффе Хаи и Енты. Все бумаги на латышском, и я благодарна Элине Фалькенштейн, взявшейся перевести бумаги на русский.

Теперь они все помещены на страницу Ученики/Geschwister/Сёстры Иоффе.

27 декабря 2021

 Лора: наш новый участник сайта Майкл Байк продолжает развивать вглубь тему своих предков Берз. После моего отчета о переводе звуковой записи Берты в русский текст он предложил помощь в расшифровке еврейских вкраплений,

которых немало в рассказе, со стороны его Zeide - Виктора (сына Липмана).

В записи слышен женский голос - возможно, это голос жены Липмана Мери Каган. Об этом я задала вопрос Майклу, но забыла задать вопрос более общий: в каком году была сделана запись?

23 декабря 2021

 Лора: Майкл Байк прислал уникальные аудиозаписи. Мы можем услышать голоса Берты Берз, Липмана Берса, говорящих по-русски, и Бенно Тумаринсона - Бориса Тумарина, читающего монолог  Гамлета (?) in English.

Беседы Берты и Липмана помещены в двух  файлах. Первый - про путешествие юной Берты на учебу в Харьков - вы можете услышать перейдя по ссылке

 D 03        https://cloud.mail.ru/public/zVht/yGFvVfenY

  Вот начало разговора:

 - Почему ты выбрала Харьков?

 Мы слыхали, что в Харькове есть высшие женские курсы, мы решили поехать на эти курсы.

 - Ты написала туда декану? Никуда мы не писали, никакого адреса мы не знали, поехали как довольно дикие дети.

 - Кто были вы? Две подруги мои Лена (Елена) и Бетти.

 --А кто руководил этой группой? Не было руководителя. Но они чувствовали себя почему-то спокойнее, когда я еду, так они со мной поехали. Особенно мать Лены очень беспокоилась. Но когда она со мной поговорила, она как-то больше поверила, а у бедной Бетти, Бетки вашей,  не было ни матери, ни отца. Была бабушка, которая уже мало понимала тогда.

 - другой женский голос, тихо  "Бетка?

 - Мамочка, а скажи мне, там же были рижские девушки, которые там учились?

 - Нет, не было, ни одной. Все знакомство состоялось в следующем - напротив нас жил один кузен Заманович, он был купец, он ездил и он рассказал про Харьков один раз. Я его спросила, что там есть. Он сказал, что есть курсы и есть извозчики, такие вещи. Я его спросила, знает ли он кого-нибудь там,  и он сказал, что один харьковский купец будет в эту субботу у него кушать. Я попросила привести этого гостя к нам на обед, чтобы мама  и папа видели, что там есть один еврей ...

21 декабря 2021

Лора: огромный перерыв, но кое-что делалось в этот период, и скоро увидим результат.

А пока: пришло письмо от Норберта Вебера, занимающегося архитектурным течением Bauhaus и, в частности,  биографией нашей выпускницы гимназии 1924 года Любы Монастырской. С окт 2021 по 4 янв 2022 в Веймаре проходит выставка "Забытые женщины Баухауза. Судьбы в 1930-е -1940-е годы".

Эрфуртский университет выпустил каталог под этим названием.

В электронном виде  даны ее биографические данные и подробные сведения об учебных курсах, которые она прослушала за время учебы в Bauhaus Dessau:

Grundlehre/Vorlehre

Tischlerei

и,главное,Weberei, которому она училась с 1928 по 1930 г.

Ljuba Monastirsky gehörte zu den aktiven Studentinnen in der Weberei des Bauhauses in Dessau, dennoch sind keine künstlerischen Zeugnisse von ihr erhalten geblieben, weder in Deutschland noch in Lettland. Sie und ihre Familie fielen dem Holocaust während der Naziokkupation Rigas zum Opfer. (AV)

https://bauhaus.community/

И ещё: помимо того, что мы знали о замужестве Любы, здесь узнаем о гибели ее трехлетнего сына Виктора. erschossen - застрелен. Чья рука  не дрогнула выстрелить в 3х-летнего ребенка?

Kiršs-Monastirskaja (Name nach Heirat)

16 августа 2021

На публикацию перевода мемуара Шелли откликнулся Майкл Байк.

7 августа 2021

Ссылка на обе части воспоминаний Шелли:

https://cloud.mail.ru/public/kA1g/QHNAG49MF

 Лора: я решила, что не стоит объединять обе части  воспоминаний. Первая часть - жизнь до войны и сибирская ссылка - заняли бОльшую часть текста и представляют особый интерес для истории школы. Здесь  упомянуты многие известные нам персонажи: Супруги Исаак и Тина Берз, Липман и Берта Берз, Роза и Сергей Браун, Израиль Юльевич Браун. Все, кроме Липмана и Берты, собрались в ссылке, перемещаясь из пункта в пункт по прихоти тоже подневольных представителей Госбезопасности, и за их перипетиями я с волнением слежу каждый раз, многократно  перечитывая  этот бесхитростный текст, написанный как будто той 13-18-летней Шелли, со всеми подробностями той полубезумной жизни.
Вторая часть - возвращение из ссылки в Ригу, бурная семейная жизнь Шелли, переезд в в Израиль, при всех описанных трудностях, менее драматична. И это замечательно! Об Исааке и Тине сказано не так много, хотя их затянувшееся возвращение - лишь  в 1956 году, жизнь в постоянном ожидании перемен осознаю как длящееся бедствие. Всё же они успели порадоваться внукам, встретиться с учениками и жили нормальной городской жизнью. Об их кончине - Тины в 1966-м, Исаака в 1971-м сказано вскользь, предотъездные хлопоты заняли  в тексте гораздо больше места. Уже не помню, когда вернулась в Ригу Роза с детьми.

6 августа 2021

    Лена Горбатова закончила перевод второй половины воспоминаний Шелли, стр.31-50., охватывающих ее возвращение в 1946 году  из Сибири в Ригу, ожидание возвращения родителей, затянувшееся до 1956 года, трудную жизнь в послевоенной Риге и отъезд в Израиль в 1971 году. 

Вот первые  шаги возвращения в новый (прежний!) мир:

    Наше путешествие в Ригу заняло 6 или 7 дней. Мы, конечно, были очень взволнованы. Я помню, большую часть времени лежала на верхней полке и грезила наяву. У нас была остановка в Москве на два дня. В первый день мы ходили в мавзолей Ленина на Красной площади. Как всегда, была длинная очередь, чтобы попасть в него, но нам было все равно.

   На второй день в Москве я решила навестить кузена моей мамы профессора Готлиба. Он был медиком и работал в очень престижной больнице. Было около полудня, когда я позвонила в его квартиру. Дверь открыла домработница (позже я выяснила, что она была немкой, ее муж был коммунистом, но большинство иностранных коммунистов были арестованы). Она спросила меня, кто я и что мне нужно. Я сказала, что я родственница профессора. Она оглядела меня и сказала: «Я не знаю вас». Но, когда я настояла, она пошла позвать профессора, который прилег вздремнуть. Получив его согласие, она впустила меня.

   Я помню тот стол, накрытый для меня. Я пошла в туалетную комнату помыть руки и подумала: «О, мой бог, я забыла, как есть с ножом и вилкой!». Но как-то мне это удалось. Затем мой дядя Яша присоединился ко мне, и я рассказала ему все о нашей жизни в Сибири. Примерно через час пришли из школы мои кузины. Та, что постарше, Валентина, была моложе меня, а ее сестрам-близнецам в то время было 14-15 лет. После обеда дядя Яша вызвал машину с водителем, и Валентина повезла меня на прогулку по Москве. Позже она отвезла меня на вокзал к моему поезду.

   На вокзале в Риге мою спутницу Иду встречала ее семья, а меня встречали кузина Надя и ее муж. Отец Иды повез ее в свой дом. Но я должна была идти вместе с другими детьми в детский дом. Нам сказали, что я получу паспорт на следующий день и затем мне разрешат идти домой.

    На следующий день Надя взяла меня домой. Это было 3 сентября 1945 (46!) года, в день (годовщину!) капитуляции Японии. Настроение было приподнятое. У Нади было две больших комнаты в 6-комнатной квартире. Перед войной она с отцом жила в двух меньших комнатах в той же самой квартире. Ее отец  был расстрелян во время Холокоста. Ее муж Митя  был в рижском гетто и концентрационном лагере, но выжил. Сейчас он работал переводчиком в лагере для немецких заключенных. В других двух комнатах жили Хельма и Бенно Шнейдер с  их малышом Сашей. Хельма и Бенно так же были узниками во время Холокоста. Теперь они живут в Латинской Америке и их Саша – кинопродюсер.

    Как в это время продолжали жить Исаак и Тина в ссылке:

 Примерно в это время папа освободился из лагеря. Он был там 8 лет! В Советской России так называемые тройки судили узников не открытым судом. Три партийных чиновника, просматривавших документы, задавали несколько вопросов и давали некомпетентное заключение. Папа был приговорен к 8 годам за антисоветскую деятельность. Интересная деталь: на допросе они спросили папу, для кого были привезены советские журналы в 1934 году, когда в доме был обыск латвийской полицией. Очевидно, КГБ взяло под контроль все документы у латышей. Папа боялся навлечь беду на кого-либо, поэтому он сказал, что журналы были привезены для моего брата Липы. Папа знал, что Липа в Нью-Йорке, и КГБ не может причинить ему никакого вреда.

    После освобождения папа приехал в Канск к маме и Розе, но ему не разрешили там остаться, а послали в далекое маленькое село Рождественское. Роза, не жалея сил,  пыталась добиться разрешения отцу оставаться с ними в Канске, но безрезультатно. Позже маме разрешили приехать к нему в Рождественское. Роза тоже хотела поехать с ней, но разрешения не получила.

    Проблема была и в том, что папе не разрешали работать, хотя учителей математики не хватало. После приезда мамы папа написал нам, что минимальная оплата жилья будет стоить 500 рублей в месяц. Мы с Митей стали посылать им по 250 рублей дважды в месяц. В целом это были небольшие деньги, но для нас довольно много. Я получала стипендию 250 рублей в месяц (я получала повышенную стипендию, так как была отличницей, большинство получали 200 рублей), которую мы немедленно посылали родителям. Вторую часть мы посылали через 2 недели с Митиной зарплаты. Родители прожили в этом селе около 4-х лет. Им разрешили перебраться в Канск только после смерти Сталина в 1953 году.

   В Риге кипела жизнь. После рождения Сени мы наняли няню, которая жила с нами. Это была молодая русская девушка, она присматривала и за сыном наших друзей. Я кормила  Сеню и потому ходила в университет 2 или 3 раза в день. Митя обычно тоже работал допоздна.

   У нас все еще не было телефона, но мы нашли старых друзей, с которыми встречались довольно часто. Латыши и немцы убили большинство наших друзей и родственников во время Холокоста. Вся семья Мити: отец, мать и 2 младших брата – были расстреляны вместе с еврейским населением Екабпилса, родного города Мити. Он выяснил, что местные латыши убивали их даже перед вступлением немцев в город. Мой брат Муня был арестован вначале и взят Главным полицейским управлением в Риге, с тех пор о нем ничего не было слышно…

   После смерти Сталина и реабилитации врачей-евреев у нас снова появилась надежда на то, что мои родители смогут вернуться к нам. Первый шаг был, когда родителям разрешили переехать в Канск. Они стали жить у Розы, папа стал работать учителем математики в техникуме.

    Я решила ехать в Москву в главное управление КГБ и попытаться добиться  реабилитации родителей. Я не помню подробностей, но помню, что, входя в здание КГБ, думала о том,  смогу ли выйти обратно! Однако я получила ответ, что их дело будет рассмотрено, и мне сообщат.
Прошло 2 года, и только в 1956 году их окончательно реабилитировали и разрешили вернуться в Ригу. Мы были взволнованы. Я не видела родителей 10 лет, а Митя их не знал вообще.  

   ...Мои родители полюбили внуков, и отношения с Митей были тоже хорошие. После приезда родителей у нас было много гостей. Все наши и их друзья приходили повидаться с ними. Также приходили бывшие ученики. Иногда они спрашивали папу: «Вы узнаете меня?». Папа всегда отвечал: «Конечно, узнаю». А затем он находил минутку и спрашивал меня, кто это. Разумеется, он не мог вспомнить всех учеников, ведь прошло 15 лет, люди изменились...                                                   

11 июля 2021

Лора: В сетевом журнале Заметки по еврейской истории опубликована моя статья Педагоги «Берз-Шуле» – просветители, или Учитель «Берз-Шуле» больше, чем учитель

https://club.berkovich-zametki.com/?p=62589&cpage=1#comment-122234

Откликнулся Леонид Гуревич, сын Зары Рафайлович (выпуск 1929), узнал учителей, у которых училась его мать.

Порадовался тексту Ивар Брод  и заодно сделал "...предложение на будущее: при упоминании ИВО (YIVO) очень уместно будет сказать, что одним из основателей и в дальнейшем научным руководителем этого замечательного всемирно известного учреждения был латвийский еврей, лингвист Макс Вайнрайх". На сайте его имя есть в разделе История школы/10-летие ЦИШО, где он выступал с поздравлением. Но тогда мы не знали, что он основатель и руководитель YIVO.

3 июля 2021

Лора: моя кузина Лия Геселева (дочь выпускницы 1932 Сони Гуревич) прислала начало книги рижанки Муси Гланц "Лоскутное одеяло, сшитое памятью". В ней упоминаются довоенные соседи по дому - семья Михаила Ио. Автор знала (и знает), что он художник, но с его работами незнакома ("его картины кем-то ценились и где-то продавались").  Дружила с его дочкой Мирой. Дальше цитата:

 Когда началась война и родители Миры решили эвакуироваться, няня Миры Марта уговорила их не брать девочку с собой в неизвестную жизнь. Они легко согласились, потому что доверяли няне, как себе. Когда немцы вошли в Ригу, Марта уехала с Мирой в свою деревню, где все, естественно, знали, что

она служила у евреев. Очень скоро к ней нагрянули местные айзсарги  и потребовали еврейского ребёнка. Марта не спорила, не сопротивлялась. Она дошла с ними до ближайшего лесочка, поцеловала Миру и велела ей идти с «дядями» дальше. И девочка пошла. Через несколько минут Марта услышала

выстрел. Всё было кончено. Когда родители вернулись в Ригу, Марта рассказа им всё это, не утаив подробностей и не пытаясь оправдаться. Отец, Михаил Ио, уехал в Москву, где какое-то время работал в еврейском театре у Михоэлса, а мать повредилась в уме и прожила недолго.

22 июня 2021

80 лет с начала войны. Новостей нет, но вспоминаю рассказы моих родственников о первом дне войны. Как собранно и мудро действовали они, понимая последствия катастрофы. Семья Якова Иткина (репрессированного и к этому времени расстрелянного) жила в Гомеле (Беларусь). Его жена Минна Борисовна Фогельсон сразу уволилась с завода Гомельсельмаш и с двумя детьми 7 и 11 лет выехала в к нам в Москву. Путь был непростой, но добрались до нашей квартиры в Сокольниках, и затем перебрались в Ленинградскую область к  ее мужу-офицеру, откуда удалось выехать в эвакуацию на Урал. Туда позже приехали из Москвы и мы с моей мамой Лёлей Гольдиной и бабушкой.

Еще один случай находчивости, рассказала моя троюр. племянница Аля Минкина. Ее бабушка Анна Иткина была в лагере, работала на лесоповале. А мама Али, тогда 18-летняя студентка Люся Минкина жила в Москве у тёти, Эсфири Иткиной. Как только Эдя услышала о войне, немедленно послала Люсю купить масло и еще продукты, соорудила посылку и наказала Люсе купить билет на поезд до как можно более далёкой  станции, поняв, что с началом войны посылки в Москве перестанут принимать. Люся добралась до этой станции, но и здесь уже приема не было. Села на лавку в слезах, не зная, что ей делать. Подошел какой-то мужик, шофер, понял ее беду и отвез ее в некий медвежий угол, до которого это распоряжение еще не докатилось.

Через какое-то время Анну Иткину вызывает начальник лагеря, она еле идет,  страшась какого-то наказания, вместо этого он вручает ей посылку. Как она потом говорила, посылка спасла ей жизнь.

10 июня 2021

Закончен перевод первых 30 страниц Воспоминаний, до возвращения Шелли в Ригу. Этот большой текст с добавлением фотографий  помещен в Облако.

17 февраля 2022. 

https://cloud.mail.ru/public/kA1g/QHNAG49MF

31 мая 2021

Продолжаем воспоминания Шелли (Часть 5)с.21-24.

Начало 9.05 с.1-10, 10.05 с.11, 24.05 с.12-13, 26.05 с.14-20.

21.   Одним утром, когда мы проснулись, то обнаружили, что 3 наших лошади исчезли и только одна паслась недалеко. Я очень испугалась, потому что я была дежурная. В те дни лошадь больше ценилась, чем человек. Я знала, что несколько лет назад несколько лошадей сбежали с этого места и их нашли только зимой. Лошади стали совсем дикими, после того как оказались на свободе в течение полугода. Таким образом. я запрягла только одну лошадь, которая стояла позади и начала оглядываться по сторонам. Мои напарницы были очень довольны, так как могли поспать подольше. Через некоторое время я вдруг почувствовала, что моя лошадь начала двигаться в определенном направлении. Я ослабила поводья и наклонилась, чтобы ветви не ударили меня по лицу. И удивительно, через 20 минут мы увидели трех наших лошадей, пасшихся вместе на склоне маленького холма. Мне как-то удалось пригнать их к нашей избушке, и мы возобновили нашу работу.

    Обычно мы работали на этом месте в течение нескольких недель, и только раз в неделю мы уезжали домой помыться и сменить одежду. Так как мы спали, тесно прижавшись друг к другу, то у нас у всех были вши. Когда я приезжала домой, мама не пускала меня в комнату, пока я не сниму одежду. Я уже упоминала, что у нас не было воды в доме. Но недалеко от нашего дома была баня наподобие сауны, где мы мылись раз в неделю. 

     Осенью у нас была другая работа. Мы должны были убирать урожай зерна. У нас не было машин, поэтому мы должны были срезать острые стебли серпом и  после этого  связывать их  в снопы. Некоторое время ушло на то, чтобы научиться делать это должным образом. Но спустя некоторое время я делала это как настоящий профессионал, и однажды или дважды мое имя было на доске почета. На некоторых полях было полно сорняков с колючими стеблями. После работы на таких полях мои руки были такими опухшими, что я не могла их согнуть даже на следующее утро. После долгого дня работы в полях нужно было ухаживать за собственным огородом. Я предполагаю, что с тех пор я ненавидела садоводство.

    Иногда по вечерам молодежь собиралась вместе, сидели на лавке перед домом и смотрели на закат солнца. Поскольку мы были так далеко на севере, это было довольно красиво – солнце садилось, а небо становилось красным. Затем красная область сдвигалась в сторону, а через час или два солнце вставало на другой стороне горизонта.

22.                                  Осень

     Осенью дни становились короче и наши рабочие места менялись. Я помню, очень часто работали на молотьбе. Молотилка находилась недалеко от села в большом сарае. Это была примитивная молотилка, мы должны были менять свои рабочие места в течение дня. Самое важное рабочее место было в верхней части машины. Вы должны были взять сноп, перерезать нить, которая связывала сноп, и отправить его в машину. Если вы сделали это слишком быстро, машина ломалась. Иногда на то, чтобы ее исправить, уходило много времени, поскольку у нас никогда не было должных запасных частей.

     После обмолота зерно поступало в другую машину – веялку, где зерна отделялись от плевел. Зерно ссыпали в мешки и перевозили на склад. Это была обязанность, которую я любила выполнять, особенно ранней зимой. Я брала лошадь с санями, ехала на молотилку, загружала мешки и затем отвозила их на склад. Чтобы попасть туда, надо было проехать через все село. Я делала это, стоя прямо на санях. Я казалась себе очень важной! Когда я приезжала на склад, наступала трудная часть. Я должна была взять каждый мешок на плечо и поднять его на второй этаж. Там я высыпала зерно в большие отсеки и, разгрузив все мешки,  возвращалась в молотильный сарай.

     На обратном пути мне иногда удавалось заехать домой и положить  немного зерна пшеницы на нашу маленькую жестяную печь. Пшеница поджаривалась и была очень вкусной, как попкорн. Когда я работала здесь, у меня всегда были полные карманы жареной пшеницы. Я не только не была голодна, но также могла погреть свои руки на теплых зернах. В то время я не думала, что бег с весом 45–50 кг в 16 лет может повредить моей спине. Но теперь я так думаю!

     Обычно снег выпадал в октябре и держался до конца мая. Иногда, когда у нас был свободный день, мы шли в тайгу собирать орехи. Летом не было возможности ходить в леса из-за комаров. Но снег держал их подальше. Орехи на сибирском кедре растут большими шишками и очень высоко. Чтобы сбить их, мы рубили дерево, что, конечно, было незаконно. Шишки были не совсем спелые, но приносили домой мешок шишек. Тогда мы ими разжигали огонь. Смола вокруг шишек обгорала, орехи подгорали.

      Однажды мы узнали, что недалеко от села видели медведя. Спустя несколько дней он убил корову. В нашем селе был старик, убивший в своей жизни несколько медведей. Однажды вечером он взял ружье и лодку и пошел ловить медведя. Через одну или две ночи кто-то вдруг побежал в сторону реки и закричал: «Он убил медведя!». Мы тоже побежали. Действительно охотник застрелил медведя и привез его в село. Я не помню, получили мы или купили кусок, но на обед у нас было немного медвежьего мяса.

23.                                     Зима

     Зимой на севере работы меньше. Но мы все равно были заняты. Зимой мы должны были ходить в тайгу за дровами. Как-то однажды, когда мы нуждались в дровах, мы нашли сухостойные деревья, срубили их и затем разрубили на куски, которые могли уместиться на санях. Вы можете себе представить, что мы не очень хорошо справлялись с такой работой. Я думаю, было чудо, что на нас не упало дерево. Помимо распиливания древесины для немедленного использования мы рубили березы для следующей зимы. Мы срубали дерево, раскалывали его на небольшие поленья и складывали штабелями. Поленья оставались в штабелях все лето, и следующей зимой у нас были хорошие сухие дрова. Иногда кто-нибудь крал часть вашего штабеля, но обычно вы могли найти большую его часть.

     В следующем году на время, когда нам нужно было перевезти дрова домой, мы должны были иметь свободный день, получить лошадь в колхозе и надеяться на хорошую погоду. Очень часто лошадь была усталой или голодной, или и то, и другое вместе и не хотела идти.

     Я помню, однажды мы были уже почти в селе, но лошадь остановилась и не пошла дальше. Я не знала, что делать. Был сильный мороз, я даже начала плакать. В этот момент наш бригадир Костя шел мимо. Он увидел, в чем дело, и сказал: “Шелли, почему ты так нежно разговариваешь с лошадью? Ты должна кричать вот так!». Он кричал и ругался непристойными словами, и лошадь немедленно начала двигаться.

     Я забыла сказать, что когда мы рубили деревья, мы сидели на снегу. Снег был очень глубоким, мы утаптывали его и затем могли сидеть как на скамейке. Летом оставшиеся пни казались очень высокими.

     Зимними вечерами мы ходили в какой-нибудь дом, сидели за столом и играли в карты или в другие игры. Электричества не было, но у нас были керосиновые лампы. Прежде чем зажечь лампу, мы наливали керосин в маленькую банку и вставляли туда фитиль.

 Весна

     Весной, когда снег еще не сошел, мы должны были привозить сено с дальних полей. Ехать надо было около 5 часов утра, когда было все еще темно и очень холодно. Бригадир подходил к нашему окну, чтобы разбудить меня. Не было времени выпить чего-нибудь горячего, потому что питьевая вода, которую мы держали в ведре в кухне, замерзала на поверхности. Я брала кусок хлеба в карман и шла выводить лошадей. Для такой работы приходилось одеваться очень тепло. У меня были стеганые брюки, стеганая куртка и моя обувь – валенки. Но этого было недостаточно. Колхоз выдал тулуп. Поверх этого мы надевали длинную меховую шубу из собачьей шкуры с мехом наружу, называемую доха (у тулупа мех был внутри). На валенки мы надевали бахилы, сделанные также из собачьей шкуры с мехом наружу. Поверх шерстяных варежек мы надевали рукавицы большого размера тоже из собачьей шкуры с мехом наружу. Даже с таким снаряжением мы замерзали, пока не добирались до места назначения.

     Но сначала надо было поймать лошадей в их загоне и запрячь в сани. Каждая из нас должна была подготовить 3 или 4 лошади, обычно мы шли около 6 человек вместе. На нашем пути был маленький дом, принадлежавший хранителю буя. Там мы брали кипяток и ели свой хлеб, который к этому времени обычно замерзал.

     Однажды я ехала на последних санях и так как очень замерзла, решила немного пробежаться. Я вылезла из саней и побежала, чтобы согреться. В этот момент лошади прибавили  шагу, и я начала отставать. Я запаниковала, потому что боялась отстать и замерзнуть до смерти. Но как-то мне удалось догнать, и я, усталая, упала в сани.

24.  Спустя пару часов мы прибыли на наше место. Стога сена были занесены снегом, так что их трудно было найти и лошади не могли пройти. Мы сняли меховые шубы и начали разгребать снег и прокладывать путь для лошадей. После этого пришлось сгребать снег со стогов, а потом грузить сено в сани. Через некоторое время мы были в поту. Мы должны были работать очень быстро, чтобы успеть добраться до дома до наступления темноты. Когда наши сани были загружены, мы надели свои шубы, залезли на сено и весь обратный путь ехали на нем. Так было много теплее, и мы могли немного подремать, но недолго.

     Днем на солнце снег подтаивал, тогда дорога становилась очень скользкой. Иногда лошадь падала и нам приходилось ставить ее на ноги. Иногда сани переворачивались. Однажды лед треснул, и я упала в лужу. Мои валенки промокли и очень скоро замерзли, и я ходила как на ходулях. Я должна сказать, что ничего из этих эскапад не вызвало даже легкую простуду!

     Каждой весной была вероятность наводнения, так как лед на Енисее очень толстый, это всегда зависело от погоды. Несколько лет, когда снег таял очень быстро, затапливался даже высокий берег. Каждый год был комитет, наблюдавший за состоянием реки, и каждую ночь дежурили люди. Должна признать, что в течение тех лет, что мы жили в Остяжном, там никогда не было наводнений.

     Река всегда была очень важной для нас. Я уже упоминала, что не было ни электричества, ни радио. Был только один телефон в главной конторе колхоза, где Роза каждое утро получала указания для колхоза. Позже, когда началась война, мы слышали новости один или два раза в день. Наша связь с внешним миром была почтой, которая приходила  с пароходом летом, зимой на санях и ее не было весной и осенью. Так что после весны мы с нетерпением ждали первую лодку, которая пройдет мимо нашего села. Я говорю пройдет, потому что почта была в более крупном селе примерно в 50 км ниже к северу. Там письма сортировались, и затем их привозили к нам. Обычно мы получали много писем, которые накопились за два или три месяца со дня, когда пароход прошел, до дня, когда мы действительно получим нашу почту. Обычно для этого требовалось много телефонных звонков, и на это требовалась еще одна неделя. В письмах, которые мы получали после такого длительного ожидания, не всегда были хорошие новости. В летние месяцы мы получали почту три или четыре раза. Затем был длинный перерыв, пока Енисей окончательно не замерзал. Это занимало некоторое время, потому что было очень сильное течение. После того как река «замерла», и лед стал достаточно толстым и покрылся толстым слоем снега, прокладывали дорогу по льду. По обе стороны дороги втыкали ветки в снег, чтобы метель не занесла дорогу. Зимой все движение было только на санях. Как я упоминала ранее, осенью и весной мы были совершенно отрезаны от остального мира.

Стр.16   Я привезла ему немного лука, чеснока, немного макарон, которые я сделала сама, и, вероятно, немного табаку. Когда пришло время мне уезжать, была проблема. На станции Решеты не было билетной кассы, поэтому я не могла купить билет. Снова никто не знал, когда придет поезд. Мы ждали несколько часов, и когда поезд наконец прибыл, я села без билета. Поезд был очень переполнен, и я стояла зажатая в углу. Вообразите мою тревогу, когда вдруг вошел билетный контролер и начал проверять билеты. У меня не было ни билетов, ни документов и мне было всего лишь 14 лет. Но мне повезло – другие пассажиры заметили мою тревогу, и кто-то спрятал меня от контролера или, может быть, он притворился, что не видит меня. В любом  случае я вернулась домой без происшествий. С тех пор я не видела папу 14 лет.

    Когда я окончила школу, я поехала в совхоз, где жила моя семья. Мы жили в маленькой комнате вместе с молодой женщиной. Она была учительницей родом из местечка под Волгой.  Так как не было спальных мест для всех нас, Роза и я спали на чердаке, а когда было очень жарко – на крыше.

    Я только начала привыкать к новому месту, когда Розу вызвали в головную контору  и сказали, что нас депортируют на север и мы должны быть готовы на следующий день рано утром. Наше горе было огромно – мы только начали организовывать свою жизнь. Мы получали маленький хлебный паек у нас был небольшой участок для выращивания овощей.

    На следующее утро на телеге нас отвезли в школу в Канске. Там уже много было обеспокоенных людей и никто не знал, что будет дальше. Позже мы узнали, что нас взяли по ошибке, потому что Сереже был только один год и таких маленьких детей не должны были посылать на север, но было уже слишком поздно. Через некоторое время (не помню как) нас перевезли в Красноярск, главный город всего района. Там нас доставили на пристань на берегу Енисея напротив центра города. Все наши вещи были свалены на землю. Мы жили на улице, так как было лето, погода была неплохая, хотя ночью было холодно. Я предполагаю, что на следующий день Роза почувствовала себя больной и слабой. У нее была лихорадка, и нас поселили в бараке, где жили несколько местных человек. Там также была финская семья, которую депортировали из Ленинградской (Петроградской) области.  У них была дочь, с которой мы много болтали. Она сказала мне, что они на самом деле счастливы, что их депортировали, потому что в Ленинграде  была ужасная нехватка продовольствия и народ умирал от голода (во время блокады Ленинграда около миллиона людей умерло от голода). В течение дневного времени молодые люди были определены на разного рода работы. Я помню, что несколько дней мы должны были наполнять мешки солью, соль лежала на земле в больших грудах, а мы укладывали ее в мешки. Соь была очень тяжелая, было очень жарко и если у вас была хоть малейшая царапина, соль ужасно жалила. Я думаю, мы оставались там около 4-х недель. Наконец прибыл пароход с баржей, который доставил нас на север. Нам дали телеги без лошадей, чтобы погрузить свои вещи. Когда телеги были загружены, мы должны были запрячь себя в телеги и везти их к посадочной площадке, а затем перегрузить свои вещи на баржу. Было, конечно, много шума, перетасовок, криков и т. д. Кто-то упал в воду. Я думаю, что кто-то даже утонул. Позже я выяснила, что молодой человек (его второе имя было Аренс, и он был родственником нашего Моше Аренс) пошел облегчиться и после этого его не нашли. Когда все расселись, пароход отправился вниз по Енисею. После 3 или 4 дней пароход причалил к берегу, и наша семья и латышская семья, состоящая из пожилой дамы, ее невестки Людмилы и маленького мальчика Эгона, были отправлены на берег. Сначала мы не увидели никаких признаков жизни и я подумала, что нас оставили здесь умирать. Но через несколько минут с высокого берега стали спускаться люди. 

  Стр.17   Енисей (как, возможно, и много других рек) имеет высокий и низкий берег. Все поселения расположены на высоком берегу из-за опасности затопления весной во время таяния льда. Люди, встретившие нас, были жителями поселка и очень дружелюбными. Я предполагаю, что их предки также были депортированы в некоторый период истории России. Во всяком случае, они помогли перенести наши вещи в селение и дали нам пустой дом в начале селения Остяцкое.

    Это село было много богаче, чем то, где мы были раньше. Дома были больше. Каждый  дом имел внутренний двор с полом из балок и  крытый также балками. Позже мы узнали, что это было необходимо, для того чтобы не было снега. В доме были хорошие условия, но спустя несколько лет большая часть покрытия двора была использована на дрова (в основном ворами). В доме была маленькая прихожая и одна болбшая комната с прилегающей кухней. Нас жило в доме 7 человек (2 семьи) около 4-х лет. И самое замечательное – мы никогда не ссорились. 

    Латышская семья была очень состоятельной. Отец мистер Жиглевич был судовладельцем, и его сын работал вместе с ним. Их обоих забрали в трудовой лагерь, и они умерли там, возможно, от тяжелой работы, холода и голода. Официальная причина смерти обычно была какая-то болезнь – пневмония, сердечная недостаточность и т. д. Старая миссис Жиглевич, Возможно, была настроена антисемитски, но она этого не говорила в нашем присутствии. Ее невестка Людмила была очень славной. У нее был маленький сын Эгон, родившийся уже в Сибири и никогда не знавший своего отца. Семья Жиглевич разговаривали между собой и Эгоном на немецком. Наши семьи общались только через меня; мы очень долго смеялись, когда Сережа однажды спросил: «Кто такая Шелли Эгона?». Он подумал, что Шелли – часть семьи, как мама и бабушка. 

   В селе Остяцкое была одна улица с 30 домами по обе стороны.  Поскольку у каждого дом был крытый двор, они стояли близко друг к другу. В середине стоял дом, где помещалось правление колхоза, которое было центром общественной и культурной жизни. В этом доме был телефон, который был единственной связью с внешним миром. Не было ни радио, ни газет. В селе была начальная школа с 4 классами. Был сельский магазин, где ничего нельзя было купить, только по талонам.

    Как я уже упоминала, село было расположено на высоком берегу Енисея. Енисей  – большая река шириной от 4 до км. Около нашего села ширина в зависимости от сезона была 0.5–1 км  с сильным течением. Недалеко от села и все вокруг была непроходимая сибирская тайга. Все связи с внешним миром были только по реке, так как дорог не было вообще.

    Летом пароходы проходили мимо(не было причала в нашем селе). Местный народ имел маленькие рыбацкие лодки. У колхоза также было несколько лодок поменьше и побольше для транспортировки. Зимой Енисей замерзал и дорога могла быть проложена по снегу. Но между весной и осенью  связи не было совсем. В наш колхоз входило также другое, поменьше, село Савино. Это село находилось в 4 км от нас чуть  дальше от берега реки. В Савино было около 20 домов и колхозная ферма.

    Война уже шла 2 года, и почти все мужчины были в армии. Только мужчины в нашем колхозе  были председатель, бригадир и Форман.  Его оставили в колхозе, потому что он был однорукий. Нам рассказали, что, когда он был женат, однажды напился, прибежал домой, схватил топор, зарубил свою жену и затем отрубил себе левую руку. К тому времени, когда мы прибыли, он он вернулся из тюрьмы, счастливо женился и имел 5 сыновей. Так как он был единственный мужчина в селе, у него было много романов и даже двое детишек от других женщин. Его звали Костя-однорукий.

Стр.18 Каждое утро Костя ходил от дома к дому и кричал в окно, куда мы должны идти на работу в этот день. Так как было лето, мы работали на заготовке сена. В этот первый год Роза, Людмила и я обычно работали вместе. Но спустя 6–7 месяцев Розу назначили колхозным счетоводом. Вскоре после этого Людмилу перевели на должность кладовщицы. Эти два назначения изменили нашу жизнь к лучшему, но это стало позже.

    Первый год мы страдали в основном от голода. Я думаю, голод – самое унизительное чувство. Практически весь длинный день вы думаете о еде. Я помню, всякий раз разговор на  разнообразные темы заканчивался разговором о еде. Я была так голодна, что даже отламывала небольшой кусочек хлеба от небольшой маминой и Розиной порции. Мне было очень стыдно, но я никогда никому не говорила об этом. Если они и замечали, но никогда ничего не говорили мне.

   На протяжении нашей жизни в Остяцком у нас был только один большой литой чугунный котел без ручек, но у нас был специальный ухват, чтобы ставить его в русскую печь. В этом котле мы кипятили воду, варили суп, в котором было много воды и немного овощей, и даже кипятили наши постирушки.

   Следующей весной колхоз дал нам маленький участок, чтобы выращивать картошку и другие овощи. В Сибири лето очень короткое, но это были овощи, которые успевали созреть. Мы выращивали картофель, морковь, огурцы, зеленый горошек, лук. Это было не так просто, потому что, во-первых, мы понятия не имели о сельском хозяйстве, во-вторых, было трудно и дорого достать семена, в-третьих, у нас не было машинной техники и должны были вскапывать землю лопатой. И последнее, но не менее важное – мы могли заниматься своим участком только после работы. Летом мы должны были работать от восхода и до захода солнца. Мы отдыхали только, когда шел дождь и, конечно, длинной зимой.

    Воду для полива мы носили из реки на коромыслах с двумя ведрами. Ношение воды было нелегкой задачей, потому что берег был крутой и вода выплескивалась. Зимой колхозную лошадь запрягали в сани с большой бочкой. Чтобы наполнить бочку, мы черпали воду большим ковшом. Подняться на холм было непросто, потому что тропинка была очень скользкой, то лошадь поскользнется, то вода прольется -- и все это в мороз. Когда мы возвращались домой, нам приходилось разносить воду по соседям.

    В последний год был водовоз, который привозил воду всем. Я помню, однажды несла два ведра воды  в руках. Вдруг недалеко от дома я почувствовала, что ведра выскальзывают из рук. Я поставила их и сняла варежки. Потом я увидела, что мои пальцы замерзли и побелели. Я отставила ведра в сторону, побежала домой и стала растирать пальцы снегом. Кровь стала циркулировать, все стало нормально.

    Так как в Остяцком мы жили около 4 лет, и я не помню хронологию всех событий, я попытаюсь описать их в виде коротких историй.

    Прежде всего я попробую вернуться в нашу жизнь хронологически. Первая зима была труднейшая. В следующем году, когда Роза и Людмила уже работали на колхозных должностях, жизнь стала намного легче. Так как в нашем хозяйстве не было коровы, Роза получила разрешение брать пол-литра молока в день с колхозной фермы. Проблема была в том, что ферма находилась примерно в 4 км от нашего дома. Обычно я должна была ходить на ферму раз в два дня и приносить 1 литр молока.

    Я не помню, кто приносил молоко летом, когда я работала в полях. Но я помню очень холодные и ветреные зимние дни. Тропинка по замерзшей реке с обеих сторон была отмечена  ветвями деревьев, так чтобы снег не мог замести ее полностью. Однажды по дороге обратно ветер дул мне в лицо и, к моему ужасу, я не могла что-нибудь увидеть. Я подумала, что я ослепла. Я осторожно потрогала глаза рукой и обнаружила, что слезы, вызванные ветром, замерзли и поэтому я не могла открыть глаза. Я руками отогрела их и смогла снова видеть.

Стр.19     Когда мы все еще жили около Канска, мы выяснили адрес трудового лагеря, где был брат Сеня. Роза написала ему несколько писем. Но потом нас выслали на север и мы ничего не слышали о нем. Вдруг следующей зимой, когда прибыла почта после очень долгой осени, мы получили три письма от брата. Он писал, что очень счастлив, что мы все живы, что он здоров и выжил в первую зиму (много мужчин умерли от холода и голода). Он писал, что получил наши письма, но волновался, что прошло много времени и у него не было известий. Мы конечно же были счастливы и сразу ответили ему. Но он больше не получил наши письма, потому что к тому времени, когда письма пришли, он умер.

    Примерно через полгода мы получили письмо от его дяди Израиля Брауна, находившегося в том же лагере. Он писал, что брат умер фактически случайно. Так как брат был талантливым химиком, его назначили в маленькую лабораторию. Однажды они получили немного свиной кожи для обработки. На внутренней поверхности кожи было немного сала.  Помощник брата срезал его, поджарил, предложил Сене и немного съел сам. Сеня, попробовав  маленький кусочек, сказал, что ему не нравится. Через некоторое время у помощника начались судороги, его отправили в больницу и промыли желудок. Сене тоже предложили пойти в больницу, но он отказался, сказав, что он съел только кусочек и чувствует себя хорошо. Но спустя 2 дня он получил тяжелое отравление и его не смогли спасти. Позже было установлено, что свиная шкура была обработана некоторыми очень ядовитыми химикатами. Сене было 26 или 27 лет...Мы конечно же все были потрясены. Но это было время, когда каждая почта приносила  вести о молодых мужчинах, погибших на войне…

    Я помню один эпизод, который мог стать трагичным для меня, но мне повезло больше, чем хватило здравого смысла. Одной зимой были объявлены выборы в Советы. В России в это время выборы были фарсом, потому что был только один кандидат на место каждого государственного служащего. Несмотря на это, были напечатаны листовки с портретами кандидатов. В каждом селе были агитаторы, каждый из них отвечал за нескольких граждан. Всегда было очень важно, чтобы все голосовали рано утром. И затем власти докладывали, что 100% проголосовало.

    В нашем селе, помимо других, я тоже была назначена агитатором. Одним вечером всех агитаторов собрали в школе. Партийный чиновник пришел в наше село прочитать лекцию о выборах и о том, что мы должны делать.Так как мне скоро наскучило, я начала рисовать бороды и усы на лицах кандидатов. После лекции кто-то доложил обо мне партийному чиновнику. Это было тяжкое преступление. Меня вызвали, чтобы я объяснила, что я имела в виду. Роза и я были сильно испуганы, но, к нашему облегчению, они поверили, что у меня не было плохих намерений, и я получила только выговор.

     Однажды летом, когда мы работали на другом берегу реки, по пути домой начался шторм. Наша маленькая лодка начала раскачиваться. У руля стоял молодой человек из Эстонии. Он также был депортированный и поэтому был не в армии. Нас было 8 женщин в лодке, 4 из нас  гребли. Большинство женщин были поволжскими немками. Наш рулевой делал все, что мог, но стало довольно страшно. Немки в какой-то момент начали молиться. Но наконец мы приплыли к нашему берегу. Должна признаться, что мысль о том, что я могу утонуть, никогда не приходила мне в голову. 

Стр.20                               Лето

      Летом мы работали на сенокосе. Так как там не было сенокосилки, мы должны были косить траву косой. Конечно, мы не знали, как это делать, но мы должны были научиться. Орудие, которое нам дали, было не лучшего качества. Кроме того, косы надо было затачивать вручную точильным камнем. Поэтому наш рабочий день был настоящим испытанием.

      Когда вы слышите слово Сибирь, вы всегда думаете о морозе, но летом, особенно в дневное время, было очень жарко – около 30 градусов по Цельсию и даже больше. Другое, что делало нашу жизнь трудной, были рои мушек. Это были маленькие мушки, которые появлялись немедленно, после того как растаял снег, и мучили нас до следующего снега. Мы должны были одеваться на работу в одежду, которая закрывала бы все тело: длинные штаны, кофты с длинными рукавами, толстые носки. Но этого было недостаточно, мушки лезли в глаза, в ноздри и т.д. Поэтому мы должны были работать в специальных накомарниках.

      В нашем селе было несколько женщин, которые могли сделать накомарники из волос конской гривы. Эти сетки были четырехугольные размером 20х20 см. Затем нам пришлось сшить головной убор с окошком. Окошко мы закрыли сеткой. Мы выглядели как Ку-Клукс-Клан! Конечно, в таком наряде дышать было довольно трудно и я обычно безостановочно потела. Но в некоторые дни, обычно перед дождем, мошкара умудрялась проползать сквозь сетку. Чтобы этого не случилось, мы смазывали сетку смолой. Не только мошкара была бедствием. Весной и все лето  у нас было много мозолей. Когда мы обедали в полях, нам нужно было поднимать нижнюю часть головного убора, чтобы ложка попала в рот, но очень часто комары попадали в ложку или рот.

      Большинство полей, которые мы обрабатывали, были на другом берегу Енисея. Так что каждое утро нам приходилось грести. Течение в реке было такое сильное, что мы не могли грести просто поперек. С нами должен был быть мальчик с лошадью, который отбуксировал бы лодку вверх по течению примерно на 1 км, потом мы должны были грести, направив лодку по диагонали против течения; и только так мы могли  попасть в нужное место. В нашем колхозе были все виды плоскодонных лодок, двигатели и маленькие лодки. Мы выбирали лодку в зависимости от  того, как много людей собирались на ежедневное задание. Мы возвращались домой с закатом солнца.

      У нас было несколько полей примерно в 12–15 км отсюда, а также на другом берегу, где сено было скошено и заготовлено на зиму. Для заготовки сена обычно собирали мальчиков и девочек на одну-две недели с несколькими лошадями, чтобы тянуть грабли. Это место называлось «за киджом» и славилось большим количеством комаров. Там была маленькая деревянная избушка без окон, с отверстием в середине потолка и нарами вдоль 3-х стен. В середине избушки был очаг для приготовления еды. После работы мы находили немного деревяшек, разжигали огонь, кипятили немного чая и варили картошку. Каждый готовил для себя. У меня был очень маленький чайник, на самом деле жестяная банка с ручкой. Банка ограничивала мою порцию картошки, так что я не могла съесть больше. У нас было очень мало хлеба и ничего больше.

     После ужина мы не тушили огонь. Вместо этого мы приносили большую зеленую ветку, которая дымила всю ночь. Это было необходимо, чтобы выкурить комаров. Иногда огонь гас и тогда сразу вся избушка наполнялась комарами. Тот, кто первым поднимался, кричал: «Вставайте, чтобы прогнать комаров». Все вставали, кто-нибудь разжигал огонь и все начинали махать  куском ткани, пока вся избушка не наполнится дымом до последнего угла. Конечно же наши глаза слезились, но все же было лучше без комаров.

9 мая 2021

День Победы. Вспомним о тех, кто воевал:

https://skolas.jimdofree.com/война/фронтовики-лица-и-награды/

И о тех, кто погиб в оккупации:

Учителя. Ученики. Учеников так много, что пришлось разделить списки по годам  выпуска.

https://skolas.jimdofree.com/ad-memoriam/

1 апреля 2021

Лора: сейчас мемуары Шелли переводит на русский моя подруга Елена Горбатова. Между тем встал вопрос: можем ли поместить отрывки из мемуаров на наш сайт?  Я спросила об этом у внучатого племянника Шелли Майкла Байка, и вот его ответ:

Lora,Feel free to post the diary - Shelley disseminated copies to her children and her niece and nephew (my Zeyde Victor). My Zeyde scanned a copy and gave it to me, which is how the text made its way to you.

16 марта 1021

Прочитала воспоминания Шелли, было трудно оторваться. Переводить всё подряд - слишком много, выбирать фрагменты - будет жаль не вошедшего в перевод. Тем временем Ивар Брод прислал чудесное семейное фото 1956 года, видимо, сразу по возвращении старших из ссылки: В середине Исаак и Тина, по краям Шелли и ее муж Митя Шпунгин. И их дети Сеня и Рува.

9 марта 2021

Сегодня  большой день: закончила страницу Война/Фронтовики. Данные собирались долго, по военным сайтам. Обнаруживались новые участники. Сведения об участии в боях вносились не только в сводную таблицу, но и по возможности на страницы самих участников.

7 марта 2021

Закончена страница Липман Берс в рубрике Они вспоминают : сюда помещен перевод некоторых страниц мемуаров Липмана. Попутно нашли свое место другие материалы от Майкла Байка: аттестаты Мери Каган на страницу ее выпуска 1933, телеграмма о болезни Берза вошла в Историю школы.

И еще: в предновогодней суете я забыла о присланном Майком файле воспоминаний Шелли Берз-Шпунгиной (дочери Исаака и Тины Берз). Предстоит удовольствие чтения 50 страниц английского текста с возможным цитированием и переводом фрагментов, интересных для сайта.

27 декабря 2020

Майкл Байк прислал замечательный документ, к сожалению, без даты:

ЭКСТРЕННАЯ  ТЕЛЕГРАММА.  Ицик Берз заболел скарлатиной. Все основные школы распущены на 3 дня. В Гор.Евр. Гимназии по этому поводу отсутствует г.директор. Замечается некоторое замешательство в связи с посещением г.Черниховского.

 Телефон между  кв. г.Берз и гимназии в постоянном соединении. Г.Берз старается управлять гимназией по проводу прямому, но удастся ли будет известно завтра из ТЕЛЕГРАММ.

 Может быть, кто-нибудь знает, кто такой Черниховский?

Для Майкла и его англоговорящего окружения:

EMERGENCY TELEGRAM. Itzik Berz fell ill with scarlet fever. All primary schools are disbanded for 3 days.

 On this occasion, Mr Director  of the City Jewish Gymnasium is absent. There is some confusion in connection with the visit of Mr Chernikhovsky*.

 Telephone between the flat  of Mr Berz and gymnasium is  in permanent connection. Mr  Berz is trying to run the gymnasium by direct wire, but will it be possible to know tomorrow from TELEGRAMS.

  * Possibly an employee of the Jewish department of the Ministry of education of Latvia.

10 декабря 2020

 Чудеса продолжаются. Еще одно письмо от Ильи Вовси:

 Скажите, я видел на вашем сайте информацию от Любы Футлик. Она была моим учителем идиша в 1989-90 г.г. Я также был знаком с ее внуком, Лёней. Вы не знаете, как сложилась ее дальнейшая судьба?

 Люба преподавала идиш в здании еврейской школы на Дзирнаву 29. Это были занятия не для детей учащихся в еврейской школе, а для всех желающих.

 И на занятия приходили не только дети, но и взрослые. К примеру я ходил с мамой. Я учился и мама училась. Она идиш слышала дома в детстве, и знала некоторые слова, а вот писать не умела.

 Люба нас учила в первую очередь полюбить идиш, а уж затем слова и грамматику. Как она это делала? На каждом уроке она рассказывали короткую еврейскую притчу, а также мы все разучивали и пели еврейские песни на идиш.

 У Любы был звонкий и красивый голос и мы всем классом подпевали " Аз дэр ребэ Элимелах" и "Афн при́печек".

 К тому же Люба и выглядела, и вела себя как добрая бабушка, никогда не ругая своих учеников. И мы все с удовольствием с разных концов Риги приезжали на ее уроки.

 Учебников тогда не было и Люба сама писала тексты, фотографировала их и раздавала нам.

    Прилагаю вырезку из латвийского журнала "Школа и семья" сентябрь 1989 года со снимком нашей группы. Посредине стоит Люба Футлик.

Справа от адреса школы Dzirnavu iela 29 надпись:

Группа слушателей "воскресной школы" с учителем Любой Футлик.

На доске написано "сегодня наш последний урок",28 мая.

Письмо Ильи и газетная вырезка помещены в раздел Ученики/выпуск 1932.

5 декабря 2020

Ссылка на Мемуар Липмана

https://books.google.ru/books?id=M0KNCgAAQBAJ&pg=PA7&hl=ru&source=gbs_toc_r&cad=3#v=onepage&q&f=false

Хотя на этом сайте книга дана не в полном объеме, но публикация содержит немало интересных для нас мыслей и фактов.

Ряд эпизодов, касающихся школы, и их перевод на русский помещены в раздел Они вспоминают/Липман Берс/.

1 абзац: Отец выбрал профессию горного инженера, отчасти потому что думал о переезде на Запад, и отчасти потому, что для этой должности не существовало ограничений для евреев. Но инженером он проработал совсем немного во время войны (1 Мировой). Когда идишисты основали среднюю школу, или гимназию, в Риге, ему предложили должность директора, хотя  Петербургский политехнический и-т он посещал всего год, но сдал все экзамены с оценкой А.

2 абзац: Идея преподавания на идиш воспринималась как шутка. Казалось странным, как арифметика или география, или другой светский предмет может быть выражен на идиш, но школы сделали многое для изменения этого мнения. Многие, если не большинство, детей, поступавших в общественные школы, были из семей беженцев. Сдержать эти кучи детей, в основном бедноты,  непривычных к дисциплине, было почти невозможной задачей. К общему удивлению, и самой моей  мамы, ей это удалось.

Однажды она увидела, что головы многих детей полны вшей. Она организовала систему, в которой учитель с помощью ученика проверял их и обучал правилам гигиены.

3 абзац: Набор учителей для школы был нелегкой задачей. Некоторые имели квалификацию университетского преподавателя. Это были учитель истории И.Лифшиц и учитель химии И.Закс. Другие имели минимальную формальную квалификацию или не имели ее вовсе. Науку преподавала мамина кузина Тина из

богатой ветви Якобовичей, окончившая Сорбонну. Во время войны Тина была в С.Петербурге, а по возвращении в Ригу развелась со своим мужем Абрамом (подпольная кличка Сергей) и поселилась с двумя сыновьями в просторной квартире моих родителей. Я подружился со своими кузенами, а отец подружился с

кузиной Тиной. Вторая дружба привлекла больше внимания, чем первая. В конце концов мои родители развелись, и отец женился на тетушке Тине.

Развод моих родителей произвел фурор в Риге. Развод в еврейской семье стал  предметом многих разговоров. Он был особенно интересен, поскольку фигуры были широко известны в рижском сообществе. сюжет назывался "Исаак Нахман Берз бросил жену ради женитьбы на ее кузине". Отец Тины считал это позором именно потому, что Тина была кузиной моей матери, и он отказался принимать ее в своем доме.

     Мой отец в течение 10 лет  возглавлял еврейскую гимназию, но был уволен латвийской диктатурой. Светские  идиш-школы (и особенно руководимая моей мамой) были очень успешны. Но в 1934 г. Карлис Ульманис, подталкиваемый еврейскими ортодоксами, начал их разрушать, и школы не могли нормально работать при диктатуре.

8 декабря 2020

4-5 абзацы. Математика в Цюрихе. В октябре 1931 г. за 10 дней до моего 18-летия и  начала занятий я появился в Университете Цюриха и получил разрешение зарегистрироваться досрочно. Снял комнату на всё время занятий, аренда включала традиционный швейцарский завтрак из кофе  с булочками и кофе вечером.

У моего отца было ограниченное представление о высшей математике, но он хорошо знал геометрию и алгебру. В гимназии преподавал тоже инженер (Решин!), но он знал кое-что об исчислениях, и даже вел матем. кружок, но закрыл его, так как не смог объяснить ненулевые производные. Я искал книги в школьной и других библиотеках, но нашел лишь одну популярную Основы школьной геометрии, но и в ней ничего не понял.

6 абзац. Тем временем мир приходил в движение. В Европе сказывались последствия американской депрессии. Рухнули крупнейший Германский Банк, Немецкий национальный Банк, вскоре начались затруднения перевода денег из одной страны в другую. Я был расстроен, но всё же матем.знания, приобретенные в Цюрихе, были при мне, и я вернулся в Ригу, решив посвятить себя математике и физике. Но это легче было сказать, чем сделать.

Лора: Вместо этого Липман  вступил в Социалистическую партию занялся  борьбой за права трудящихся; полицейские тучи сгущались и над ним, и над Бертой.

Липман прятался в чужой квартире, а полиция нагрянула к Берте. Тут вступил в действие наш Бенно Тумаринсон, бывший к тому времени уже мужем Берты. Он пообещал передать Липману свой паспорт, который тот должен был предъявить при переходе границы Латвии с Эстонией. Далее рассказ Липмана:

7 абзац. Я жил на квартире у бакалавра, пока не прибыли фальшивые документы, изготовленные Соцпартией. Контакт с комитетом поддерживал товарищ Таль, служащий Еврейского государственного театра,  родственник будущего чемпиона мира по шахматам Михаила Таля. Пришел Таль и покрасил мои  волосы в черный цвет для большего сходства с моим отчимом, по чьему паспорту я должен был бежать. Перед отъездом  я не спал всю ночь, и с тех пор каждый раз мучился бессонницей перед отъездом в другую страну.

Мне предстояло с маленьким чемоданчиком сесть на грузовик с надписью W.Weinberg  и доехать до пригорода, где меня ждал автомобиль. Всё шло по плану. В водителе я узнал антифашиста, беженца из Германии, который зарабатывал контрабандой. На следующее утро мы должны были быть в Таллине, столице Эстонии. Мы избегали больших поселений и двигались от деревни к деревне. Этот путь занял восемь часов. Это была моя первая автомобильная поездка, если не считать коротких поездок на такси из Риги на взморье.  При приближении к границе водитель напомнил мне, что по паспорту у меня теперь другое имя.

 4 декабря 2020

В статье Майкла Байка ссылка на memoir  его прадеда Липмана, и новые фотографии. Левая не требует названия, правая, на всякий случай, Липман и Мери с взрослыми Рут и Виктором.

2 декабря 2020

Вот ссылка на статью Майкла Байка, опубликованную в Гарвардском политическом журнале под названием Октябрь 80 лет спустя:

 https://harvardpolitics.com/october-80-years-later/

28 ноября 2020

Простое перелистывание страниц сайта в связи с какими-то неясными идеями дает толчок к новому поиску. На странице выпуска 1934 года в списке на исключение в связи с массовом бойкотом религиозных уроков есть Абрам Суриц. И копия его

анкеты на сайте ПРОЕКТ с записью Судьба в 1941-1945  Fled, Red Army, killed.

Проверяю по спискам сайта Память народа, среди множества воинов по фамилии Суриц:

27 ноября 2020

Гимназический аттестат Мери Каган, 1933 г. Перенесен на стр. выпуска 1933

Председатель педсовета И.Берз

Члены педсовета: Э.Шкляр, И.Закс, З.Пейрос, Д-р Х.Лифшиц(?), М.Медне, Ф.Зиемелис, М.Вайнтроб, И.Харлаш, Б.Гурвич, Ж.Бергман, Т.Берз

Секретарь: М.Фальков

Представитель (руководитель) Управления еврейского образования министерства просвещения: Я.Ландау

26 ноября 2020

И вот такое совпадение: Ивар Брод прислал переданные ему копии документов Мери Каган, выпускницы гимназии 1933 г., жены Липмана Берса. Эти документы - аттестат об окончании гимназии и  свидетельство об окончании еврейских педагогических курсов!

Такой комплект передал Ивару праправнук Исаака Берза и правнук Липмана и Мери американский студент Михаил Байк.

Ивар Брод: директором курсов в это время был М.Ходаков -глава еврейского "отдела" минпроса, уехавший в Америку вместе с будущим 6-м любавичским ребе и ставший в Нью-Йорке его "первым министром" на многие годы.

По-прежнему среди преподавателей Марк Вайнтроб, добавился преподаватель религии А.Вольгемут и выпускник 1928 г. Симсон Димант.

26 ноября 2020

В документах Сары Цемель оказался аттестат об окончании еврейских педагогических курсов, о которых мы знали раньше, что их прошли некоторые наши ученики и учителя. Но свидетельство видим впервые, и в нем подписи наших маститых учителей, преподававших на этих курсах. Руководитель курсов - Марк Вайнтроб. Свидетельство на иврите и на латышском; почти все оценки "тов"- хорошо (или отлично?).

И подписи: V.Polecki, Исаак Закс, Арон Решин, Эфраим Шкляр, Жанис Бергманис, Гарфункель,A.Markus

16 августа 1932 г.

25 ноября 2020

Пришло письмо:

Добрый день. С удовольствием посетил Ваш сайт о Рижской еврейской гимназии. Также на вашем сайте имеется упоминание о других еврейских городских школах.

10 октября 2020

Фотография с И.Лифшицем взята с сайта Музеи Евреев Латвии.

Ждем ответа от внука Лифшица Леонида Вольперта. Надпись на снимке

  Students of the Riga Fourth Jewish primary school, т.е. ученики 4 осн.школы.

 На сайте обнаружилась чудесная фотография наших учителей. Жаль, что нет ни даты, ни имен. 

Сидят: Зельда Пейрос(?), Бетти Гурвич, Исаак Берз, Тина Браун, Жанис Бергманис.

Стоят ?, ?, Израиль Браун, Исаак Харлаш. Год 1926? Тогда в гимназии появился Харлаш. Иожет быть 2-й слева Арон Решин? А 1-й Исаак Закс!

9 октября 2020

Исаак Кофман прислал ссылку на пост в фейсбуке. Его автор - рижанин Александр Яковс, ныне житель Германии.

https://www.facebook.com/alex.jakovs/posts/10220472883803789?from_close_friend=1&notif_id=1601983815480153&notif_t=close_friend_activity&ref=notif

В кратком обзоре о еврейском начальном образовании в Латвии 20-х годов помещены 5 школьных фотографий 4-ой основной школы, 4 из них есть на нашем сайте: И-1, И-2, И-3 (История школы); АВ-5 (Арон Воробейчик). На 5-м снимке Иескел Лифшиц с группой ребят, но это не выпуск 1932 гимназии, а как утверждает автор публикации, Ученики 4-й основной школы в турпоходе. Так ли это? По нашим данным, он преподавал во 2-ой школе.

11 дек 2020 Илья Ленский:

это ученики Рижской еврейской городской гимназии, 1933-1937, лето, Балтезерс. Единственное имя, без идентификации на фото - Таня/Фани Клейнгезинд.

 28 сентября 2020

Закончен перевод биографии Любы Монастырской на русский яз. Сохранен формат оригинала с многочисленными иллюстрациями и фотографиями. Полный текст статьи Норберта Вебера на странице Lyuba Monastirsky. И отдельно: детское фото Любы с братом.

14 сентября 2020

Лора: читаю подаренную автором Евгением Штейнером книгу  "Долгое размыкание". На 91-й странице:

...это известная песня Сюзанна, которую я - невероятно но факт- распевал хором в 5-м классе на уроках английского. Учительница наша Рашель Давыдовна разучивала с нами множество старинных песенок (ей было под 60 и жила она до войны в Риге - т.е.первые 30 лет своей жизни - не при Советской власти. И слова были такие...

Помню, я ее спрашивал, почему это какой-то неправильный английский, а она отвечала, что, мол, это негр поёт, а он языка толком не знает.

Сомнений нет, эта учительница Рашель Давыдовна - наша Лёля Иткина (Rachile Goldin).

19 авуста 2020

Юра Беркович вместе с новыми для нас фотографиями его отца  прислал и чудесный снимок его родителей: Бориса и Веры. Он давно размещен на сайте в рубрике Ученики, но повторим его здесь: удивительно красивая семья, с которой дружила Люба Футлик!

16 августа 2020

В дневниках Любы Футлик много ценного для сайта материала. И последние из сфотографированных Марком Иоффе страниц не стали исключением. Они посвящены Борису (Бое) Берковичу (выпуск 1929). Оказалось, что Боя подготовил Любу и Зяму Эйдус к поступлению в Берз-шуле, т.к. они фактически не знали еврейского языка. Вот как об этом пишет Люба:

Лора: эту страничку я послала сыну Бои Юре Берковичу, и выяснилось много интересного. Пишет Юра:

Огромное спасибо за присланное. Люба Футлик была близким другом моих родителей, а в последние годы жизни - ближайшей подругой моей мамы, очень близким ей по духу человеком.

Для меня было неожиданной новостью, что папа когда-то преподавал идиш. Хотя из рассказов мамы я знаю, что он его очень хорошо знал и  даже писал стихи на нем. К сожалению ничего не сохранилось.

Юра прислал копии паспортов Бои. На первой он - школьник, ему 15 лет. на второй, видимо, уже студент.

Люба сохранила вырезку из газеты Советская молодежь 1972 г. со своей заметкой  в память о Бое.

13 августа 2020

В рубрике ВОЙНА (прежнее название Во время войны) создана страница ФРОНТОВИКИ (ЛИЦА И НАГРАДЫ).В нее внесено всё, что было собрано здесь в Новостях в связи с 75-летием Победы.

9 августа 2020

Люба Футлик рассказывает о встрече с учителем рисования Б.Данненгиршем.

«Последняя точка» с моим арестом была поставлена совершенно  случайно, через лет 28. Как-то я отдавала проявлять пленки в фотоателье и встретила художника Бернгарда Львовича Данненгирша – учителя рисования, который пришел на смену И.Фридлендеру. Б.Даненгирша я встречала и во время войны, и после войны, но ни о чем, собственно говоря, с ним не беседовала. А тут он вдруг говорит: «я давно, Люба, хотел вас спросить: ведь вас когда-то охранка арестовала с плакатиками. А известно ли вам, кто их изготовлял?» Я не знала. «Эти плакатики тогда рисовал и изготовлял я»- говорит тов. Даненгирш. «Тогда ко мне пришли и сказали, что  с плакатиками поймали и арестовали какую-то девушку, кажется, Любу Эйдус!»  Для меня в ту минуту в фотоателье это было странным и неожиданным возвращение в прошлое. И было какое-то радостное чувство, что эти плакаты были не случайными, а попали ко мне из рук человека, которого я знаю и уважаю, из рук моего учителя рисования, который преподавал у нас в школе.

21 июля 2020

Редкая новость: письмо из Германии о выпускнице 1924 года Любови Монастырской. Хорошо, что список написан на латинице, иностранцам искать легче. О ней большая статья на 9 страницах, по-английски. Художница, приверженец авангардного искусства. В 1926 г. уехала в художественную школу Bauhaus в Дессау.Увлекалась ткачеством,после окончания работала в  текстильной отрасли. В 33-м году нацистские власти предложили ей покинуть Германию, она вернулась в Латвию. 30 ноября 41-го  в числе 15 тысяч евреев была расстреляна в Румбульском лесу.

29.06.2020

Лора: В апреле 2011 года на сайт пришло письмо Сергея Брауна, внука Тины Владимировны Берз, который фактически стал соавтором сайта. На страницы сайта помещены живые и острые  характеристики членов большой семьи   Берз-Браун, нашего ученика и его учителя Бармазеля, история семьи Берз, описание жизни  в красноярской ссылке. Его воспоминания расположены в разных разделах, так сказать, по принадлежности. 

Сейчас, когда я занимаюсь упорядочиванием фотоматериалов и попутно редактированием текста, вижу, что каждый раз, ссылаясь на авторство Сергея, заново представляю его читателю, как будто он появился на сайте  впервые.

      Вот что написал  в апреле 2011 года Сергей Браун:

Прежде всего, мне хочется высказать свое восхищение и поддержку инициаторам и хранителям этого сайта за их попытку отдать должное системе еврейского образования в Латвии и, специфически, Рижской еврейской светской школе, более известной под названием Берз Шуле. Проходит время, и стираются следы краткого и, беспрецедентного в истории, расцвета еврейской культурной автономии в Польше, Литве и Латвии между двумя монументальными историческими событиями: крахом Российской Империи и 2-ой Мировой войной.

Мало осталось тех, кто может еще донести до нас ощутимые вкусы и запахи, дух и материю тех дней. Уже ушли в мир теней учителя, пересекли порог восьмидесятилетия последние, чудом уцелевшие между Сталиным и Гитлером, ученики Берз Шуле, поэтому большинство материалов, опубликованных на этом сайте носит характер исторических справок, а не репортажей. Образам учителей и учеников не хватает жизни, одушевленности. Мне, выросшему среди людей, для которых Берз Шуле была вершиной их жизни, хочется, хотя бы частично, восполнить этот пробел, и пусть простят меня те, кому мои истории покажутся недостаточно уважительными. Дело в том, что мне дороги живые люди с их привычками и манерами, а не монументы".

Теперь, осознавая трудности читателя, которые создает разветвленная структура сайта, я попыталась упорядочить внесение текстов Сергея согласно общей логике изложения материала. Впервые  упоминаем его как автора текста на странице Учителя/Учительские семьи/Семья Берз-Браун о Берте Берз, и даем  ссылку на обширный текст об Исааке и Тине в отдельной  странице Они вспоминают/Сергей Браун (характеры). Потом следует вернуться на страницу Семья Берз-Браун, в конце которой  О 15-летней жизни в Сибири даются ссылки на два больших текста: Сергея Они вспоминают/Сергей Браун (Сибирь) и его мамы Розы Браун, увозившей двухмесячного Сергея из Риги в сибирскую ссылку: 

Они вспоминают/Роза Браун.

Имя Сергея Брауна появляется также в разделе Связь времен, где дана его биография и представлена книга воспоминаний За рубежом былого.

28.06.2020

Пропустила в списке фронтовиков Ефима Ливена и Саши Пирожкова. Дополняю. Нашла наградной лист Ефима. Саша Пирожков воевал недолго: с 19.01.42 и погиб 29.11.42

25 июня 2020

Лора: собиралась из списка учеников выписать всех воевавших, а вместо этого получился список попавших в гетто. Известно, что двоим из них удалось спастись:  это Моисей Боровик и Эльмар Ривош, оба 1923 года выпуска.

Сегодня 22 июня, день начала войны.

Нечаянно к этому дню оказался почти готов список известных нам фронтовиков- учеников и учителей- о которых рассказано в последние два месяца. Пока он невелик, всего 24 имени. Он, разумеется неполный, составлен по известным нам биографиям, которых не так много.

19 апреля 2020

Мы с Наталией Ильинской продолжаем переносить на сайт дневник Любы Футлик.

Это, скорее, не дневник, а воспоминания о школьном времени, с хорошо запомнившимися подробностями. Они интересны сами по себе, а еще - всплывают новые имена и новые лица. Вот замечательное фото вечера, здесь ученики двух классов. Люба пишет:

"Это и есть наш вечер «Народная песня, народный танец, народная шутка».

Я – в первом ряду в платье с белым воротничком. Справа сидит И.Лифшиц, рядом с ним наша учительница английского языка фрау Эдельгауз. В середине с бусами Ляля Виноград. Сидит в светлом платье – мама Марика Иоффе, моя подруга".

Новое лицо - учительница английского языка фрау Эдельгауз, она есть в списке учителей гимназии. Хорошо видна Ляля Виноград - девушка с бусами.

Как жаль, что Люба не назвала остальных. Будем пытаться их определять по имеющимся фотографиям.

Первый слева - Яша Шер. В очках - единственный, Мойше Зильберман. Крайний справа, кажется, Исаак Циссер. 3-й Лев Цимкин, 4-й Фима Ливен.

21.06.2020 Еще одна фотография из тетрадей Любы Футлик. К сожалению, пока мало кого узнём.

 В центре классный руководитель д-р И.Лифшиц.Слева от него сидит Анце Словина. Люба стоит за Анцей. В первом ряду справа рядом со стоящей женщиной (учительница?) сидит Соня Гуревич (это только что, после некоторых колебаний подтвердила ее дочь Лия Геселева).

10 июня 2020

Лора:По мере продвижения постраничного архива фотографий нахожу новых участников войны. Выпуск 1933 года.

23 мая 2020

Лора: Работая над архивом сайта, одновременно, не слишком критически, но всё же довольно внимательно рассматривая содержимое страницы, увидела недоработанную страницу Миры Ляхович -учительницы основной школы в 20-х годах. За уточнением обратилась к ее внучке Марии Бориной, вспомнив при этом, что младший брат Миры Семен, скорее всего, оканчивал нашу гимназию, по словам Марии, в 1926 году. В списке 26-го года, и вообще в списке учеников, Семена Ляховича нет. Но список выпуска 1926 года явно неполный, и, если удастся получить от сына Семёна копию его аттестата, то, возможно, к списку 1926 будет добавление.

Одновременно Мария вспомнила о жене Семена Анне Талан, и бывает же такое: Хая Талан значится среди учеников 1924 годв выпуска! Мария Борина поделилась фотографиями, а я поспешила отыскать Хаю (Аню) на снимках, не всегда четких, выпуска 1924.

21 мая 2020

Лора: В очередной раз обнаружила потерю довольно большого числа фотографий. Приходится обращаться к прежнему сайту(который был заблокирован, и, возможно, из-за этого пострадали производные картинки нового сайта). Снова встала проблема создания и пополнения независимого от вебсайта архива. Он начат в 2010 г., называется A_А_Фоты сайта в порядке_хх_хх_хххх. Время от времени я его пополняю и обновляю, но этого недостаточно. Теперь, на пресловутом карантине, есть время привести его в порядок, и не запускать!

В данный момент, работая над рубрикой Учителя/основные школы/ столкнулась с вопросом, почему в списках основных школ нет художника Михаила Ио. При том, что страница давно создана, правда, сейчас порядком испорчена. В то же время полноценная страница под названием Художник есть в разделе И музыка И слово.

На прежнем сайте и на странице Учителя/основные школы/Михаил Иоффе  сказано, что М.Йо работал в 1-й основной школе. Но документальных данных о 1-й школе у нас нет, и ее деятельность на сайте не отражена. Фамилию Йо я обнаружила в списке учителей гимназии, который, по-видимому, был составлен на основе списка Евы Ватер, пересланного  мне когда-то нашим главным архивистом Марком Иоффе.

17 мая 2020

Перечень наших учеников - участников войны оказался далеко неполным. Марк Иоффе назвал еще: Эйдус Соломон,Пирожков Александр, Цисер Ицхок, Ливен Фима ...

А также: Холя Золотонос, Нессе, Бер, и Шолом Брахманы, Моисей Тургель, Шапсе Тургель.

8-11 мая 2020

Лора: В эти дни годовщины войны невольно думаешь и о наших учениках и учителях - участниках войны. И выживших, и погибших. И погибших в гетто или просто в оккупации. Сколько жизней загубленных - они на сайте в разделе Ad Memoriam. Но есть счастливцы, участвовавшие в боях и вернувшиеся домой, и даже получившие награды.

Среди них Моисей Иткин (вып.1929)и Макс Гольдин (вып.1936), это мои отец и дядя, и в семейном архиве есть фотографии с ними во время войны. Папа, видимо, перед отправкой на японский фронт, а дядя- комиссованный после ранения. Походы в фотоателье наверняка организовала моя мама Лёля Гольдина (вып.1929). Мне на этих фотографиях 7 и 8 лет.

Моисей Иткин. 3 модуля помещены в рубрику Война/Фронтофики.

Макс Гольдин. 4 модуля помещены в рубрику Война/Фронтофики.

Гольдин Моисей Давыдович. Орден Отечественной войны I степени

 __.__.1917. Юбилейная картотека

 Гольдин Моисей Давыдович. Медаль «За оборону Ленинграда»

 Сержант. Место службы: 62 сп 10 сд. Награждение.

О прадедушке(!) Котере к 65-й годовщине  Победы написала его 10-летняя правнучка, внучка Марка Иоффе Настя Кравченко. Помещено на страницу Ученики/Котер и Анце Словина.

Люба на снимке "После спектакля", когда еще не сняли костюмы, называет мальчика «шут с помпончиками» Нёма Гордон.  В списке класса и на сайте ПРОЕКТ его имя Nechemia Gordon, и в строке Судьба в 1941-1945  стоит killed.

На другом снмке драмкружка  в списке присутствующих оба мальчика (см.правый снимок) проходят под именем "неизвестный". Кто из них  Нёма?

Всегда актуально! из архива 5 марта 2018

Лора: Тем временем, работая по линии общественного движения "Последний адрес" и намереваясь установить табличку на доме в Москве, где жила семья Иткиных, и где был в 1938 г.  арестован мой дед и отец четырех учеников нашей школы Исаак Иткин, я обогатилась знанием, как осуществить функцию "поиск по сайту". Надо в поисковую строку Google вписать нужное имя, например, Танкель,  в формате

Танкель site:https://skolas.jimdo.com/

Это облегчит поиск нужного имени в списках (но только если список

НЕ выполнен как рисунок).

Только что таким образом стало понятно, что у нас учились  Geschwister Абесгауз трех выпусков:

Abeshaus Ber(1924), Abeshaus Schaja (1927), Abeshaus Hane (1930).

31 марта 2020

Марк Иоффе ознакомился в архиве с учительским  делом Марка Вайнтроба. Что нам теперь известно: 

до 1911 года М.Вайнтроб обучался в Москве в частной гимназии  Креймана*.  В 1916 году окончил с дипломом 1 степени  юридический  факультет Московского Университета, курс профессора Н.И.Новгородцева. Учился также в  Московской консерватории по классу скрипки.  В 1918 году в Киеве окончил физмат, в  1919 году получил степень магистра. в Риге был направлен на проверку знаний к Якову Ландау**, от которого получил положительный отзыв.

* Школа считалась одной из лучших в Москве. Крейман принимал к себе всех исключённых из казённых гимназий учеников — с целью их перевоспитания. При этом школа была одной из самых дорогих и была известна особо строгой дисциплиной.

** Ландау Яков Львович (1859-1941) – инженер-механик, педагог, общественный деятель. В 1921-1922 г.г. был членом Учредительного собрания Латвии. С 1919 по 1934 г. руководил Еврейским отделом министерства образования Латвии.

Я.Ландау входил также в попечительский совет РУК (Русских университетских курсов) в Риге. Это было негосударственное уч.заведение,  с программой обучения близкой к  программам  российских дореволюционных университетов и институтов. Упор делался на изучение античной классики (классические языки, римское право), истории и культуры России. Преподавались также  история Латвии, латышский язык, читались курсы по культуре Латвии.

Приват-доцент Марк Вайнтроб читал здесь курс под названием Логика и философия.

Здесь также преподавали наши учителя проф. М.Я.Лазерсон, курс Общая теория права  и Г.И.Тупицин (биология и методика естествознания).

29 марта 2020

Лора: чего только нет в наших закромах! в поисках одной фотографии  увидела пригласительный билет нашему учителю - художнику Михаилу Ио на юбилейный концерт рижской музыкальной школы, посвященный Израилю Абрамису - брату нашего ученика Якова Абрамиса.

27 марта 2020

Переносим с Наталией Ильинской рукописный текст Любы Футлик на печатный в рубрике Они вспоминают/Футлик 3. Будущий муж Любы Лейб Футлик учился "во втором среднем", т.е.на класс старше Любы. Но, поскольку его нет в списке 1931, значит, нашу  гимназию он не окончил. Вносим его в список-31, а ее несчастную любовь Гарри Финкельштейна, и ее соперницу Иду Шапиро в список 1932. Фотографию посещения всем классом Межапарка в 1928 году помещаем  на страницу выпуска 1932.

14 марта 2020

Лора: когда новостей на сайте нет, я обращаюсь к Форуму - нет ли новых записей. Обычно сайт сам формирует  в моей почте сообщение, но всё же что-то пропускаю. Или меняется мнение о записи. Так получилось и сейчас: письмо Елены Сухановой - племянницы Цили Хиршберг, выпускницы 1929 года. Почему-то полтора года назад я не перенесла ее письмо на страницу Цили, видимо, решив, что в тексте нет новизны по сравнению с предыдущим письмом. Но это не так: в ответ на реплику Леонида Флята она пишет новое письмо с рассказом о родителях, братьях и сёстрах Цили, об их общей горькой судьбе.

Теперь письмо на странице Цили.

28 февраля 2020

Лора: занимающийся родословной семьи Иткиных Геннадий Ильин нашел в рижской газете Сегодня за 1928 год заметку об овобождении от ареста бывшего ученика 2-й основной школы и, возможно, гимназии, Якова Иткина - профессионального революионера, вынужденного через год эмигрировать в СССР и погибшего в дни Большого террора в 1938 году.

9 февраля 2020

Лора: мы с Наташей Ильинской начали переносить на сайт страницы дневника - воспоминаний Любы Футлик. Видимо, придется их разбить на несколько частей. Пока это  страница Люба Футлик 3.

Я не сразу поняла, что на этих листках речь идет об основной, причем 2-й основной школе, во главе с Бертой Берз.

6 июля 2019

Лора: нашему сайту уже восемь с половиной лет. Всё реже приток новых данных, писем, фотографий, документов. Но работа продолжается "за кадром": данные надо сохранять, упорядочивать, чтобы при каком-нибудь сбое - а такие бывали -

с наименьшими потерями восстановить содержание. В моем компьютере есть папка "В работе", в которую я сразу помещаю новый материал. Потом помещаю в Новости, потом нахожу место на сайте или создаю новую страницу, иногда даже рубрику. Но часть сведений остается не использованными на сайте или просто вовремя не удаляется из этого накопителя. Возвращаясь к неиспользованному материалу иногда нахожу что-то интересное, достойное внесения в сайт. Сегодня таким интересным мне показалась история возникновения сайта, начавшаяся в 2006 году, когда ни о каких сайтах мы не думали.Об этом я написала в 2016 году в журнале Курьер, назвав свою заметку САГА о Сайте. Вот ее начало:

Наши квартиры – это  хранилища фотографий.  Как удалось их сохранить, я имею в виду довоенные снимки, - это разговор особый. У многих они сохранились, пережив переезды,  эвакуацию, ссылку. И мы с рижанином Марком Иоффе убедились в этом во время телефонного разговора  между Ригой и Москвой в 2006 году. Оказалось, что наши родители окончили гимназию Берза (о её основателе писал Ивар Брод  в Курьере, Dec2015), причем отец  Марка Иошуа Иоффе и моя мама учились в одном классе, классным руководителем которого был Израиль Браун. Израиль Браун передал Марку свой архив со школьными фотографиями, а у нас архив семейный сохранила моя мама Лёля Иткина – с множеством  школьных снимков.

Это была замечательная школа, ученики которой поддерживали дружбу  и после окончания школы между собой и с преподавателями,  до и после войны. Это была одна из первых  еврейских  гимназий, средняя школа...